~ Демон и цветок ~


Автор: Рыжий Пёс.
Бета: Mikael de Iriarte.
Иллюстратор: Оками киба.
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Мефистофель, Сильвия (Амариллис), Марин Руброн, Тимоти (Парацельс). Упомянуты Бруно Глениг, Георик Забериск, Люцифер.
Права: Права на персонажей у создателей игры "AnimaMundi".
Предупреждение: смерть второстепенного персонажа, AU, постканон.
Саммари: По ночным улицам Камазена бродит настоящее чудовище, нападающее на бедняков. Амариллис, пытаясь его выследить, сталкивается со странным человеком, который поселился в особняке семьи Забериск...

~+~
Ночной город купался в лунном свете. Тени танцевали под не слышимую смертным музыку. Мефистофель же прекрасно улавливал мелодию, вещавшую о приближающейся грозе. Он нашёл лазейку, чтобы вновь вернуться в этот мир, вот только сражение с архангелом Михаилом и последующее поражение не прошли для демона бесследно. Мефистофель ослаб и устал до такой степени, что ему пришлось принять физическую форму.
К тому же, Мефистофель испытывал голод, но не тот, который известен людям, поэтому даже не мог скрыть рога и крылья, лишь уменьшить их. Приходилось кутаться в длинный плащ и пониже надвигать неудобную широкополую шляпу, чтобы не выдать свой истинный облик любопытным прохожим. Впрочем, какой-то бродяжка, заметив его, запричитал что-то о Нечистом Горбуне и поспешил скрыться в ближайшем закоулке. Мефистофель тихо хмыкнул, поправил шляпу и направился к особняку семьи Забериск.
Оставаться в Аду он не желал. Пускай сражение за душу Георика Забериска было проиграно, но война за сущность Лорда Люцифера ещё не окончена. Мефистофель знал, что его господин переродится вновь, и тогда он никому не позволит встать на пути к исполнению заветной мечты — возрождению Владыки Ада. Пока оставалось восстанавливать силы, утолять голод, ждать, осмысливая ошибки, приведшие к поражению, и продумывать детали нового плана.
Он посмотрел на тёмные провалы окон в особняке семьи Забериск. Мефистофель уже успел выяснить, что Георик покинул город вместе со своим любовником. Следовать за ними не имело смысла. Михаил, скорей всего, находился рядом с «другом детства» и помешал бы любым попыткам заполучить желанную душу.
Мефистофель повёл плечами — крылья пришлось сложить довольно-таки неудобным образом, чтобы они не особо выделялись под плащом. И всё же демон позволил себе усмехнуться, почувствовав, что тени рядом с особняком семьи Забериск иные, чем в любом другом месте города. Жители Камазена изо дня в день совершали грехи, и Мефистофель мог получить энергию, порождённую пороками и страстями этих людей, чтобы утолить голод, восстановить силы и часть могущества.
Смертные зачастую говорили, что демоны плетут сети грехов, конечно, они подразумевали под этим нечто иное, но часть правды в подобных словах была. Мефистофель опутал особняк семьи Забериск «нитями», каждая из которых отлавливала энергию определённого порока.
Ему удалось без особого труда проникнуть в дом. Георик не продал особняк, когда покинул Камазен, возможно, намереваясь вернуться когда-нибудь. Демон мягко ступал по полу, покрытому слоем пыли, осторожно касаясь когтями «нитей», проверяя, повреждены они или нет. Находясь в ослабленном состоянии, он не мог их разглядеть, но этого и не требовалось, демон чувствовал творение своих рук.
Поднимаясь на второй этаж, Мефистофель уловил в доме присутствие постороннего. Он закутался в плащ, и скосил глаза на приоткрытое окно. От вора или бродяги Мефистофель мгновенно избавился бы, но его посетила сама наследная принцесса Хардланда. Вернее, благородная разбойница Амариллис, ведь Камазен — театр, где у многих жителей несколько ролей и масок.
— Юная госпожа, это кавалер должен являться под покровом ночи в дом дамы своего сердца, но не наоборот, — проговорил Мефистофель, подходя к окну. — Чем могу услужить?
Незваная гостья ловко спрыгнула на пол с выступа, на котором до этого удобно устроилась, одаривая демона взором голубых глаз.
— Кто вы? И что здесь делаете?
— По-моему, это мне следовало бы задавать подобные вопросы. Вы, госпожа, а не я вторглись в чужой дом.
— Именно, что чужой, — разбойница положила ладонь на эфес сабли. — Это особняк графа Забериска.
— С недавних пор, я — владелец этого дома, — Мефистофель рассматривал шнуровку на высоких сапогах Амариллис. Её наряд напоминал демону маскарадный костюм, а не платье разбойницы.
— И поэтому проникли в особняк, словно вор, — утвердительно произнесла Амариллис.
— Не верите? Могу доказать, — Мефистофель не стал упоминать кто из них двоих попал в дом через окно. Он потянулся к внутреннему карману плаща, но в тот же миг сабля Амариллис покинула ножны.
— Держите руки на виду, — произнесла разбойница, наблюдая за каждым его движением.
— Я хотел лишь продемонстрировать дарственную, — девчонка начала забавлять Мефистофеля своим безрассудством. — Она во внутреннем кармане с левой стороны.
Амариллис, не убирая оружия, приблизилась и извлекла документ, о котором демон позаботился заранее. В Камазене он намеревался остаться на год или два под видом человека, пока не восстановит силы. Мефистофель прикрыл глаза. Когтям-то он смог придать нормальный для людей вид, а вот золотисто-жёлтую радужку и удлинённые зрачки скрыть не успел. От одежды разбойницы пахло розами, этот аромат пробудил ненужные сейчас воспоминания, которые Мефистофель тут же отогнал. Амариллис тем временем изучала бумагу при свете луны.
— Прошу прощения, барон Вебер, — проговорила разбойница, протягивая ему документ. Сабля скользнула в ножны.
— Каждый может ошибиться, госпожа Амариллис.
— Вы знаете, кто я?
— Слухи о благородной разбойнице дошли до тех далёких мест, откуда я прибыл, — Мефистофель отчасти лгал.
Амариллис он заинтересовался, лишь когда Георик вскользь упомянул о ней. Демону не составило труда узнать, кто скрывался под маской разбойницы. Наследная принцесса Сильвия, которую обыватели называли мудрой и восхищались её красотой, решила поиграть в благородную воровку. Пока удача сопровождала её во всех начинаниях, но ведь так не могло продолжаться вечно. К тому же, разбойники, будь они хоть тысячу раз благородными, попадают в Ад. Впрочем, Мефистофелю не было до Сильвии никакого дела, пока она не мешала его планам.
— Далёких мест? Но ваша фамилия не походит на иностранную. И для чужестранца вы довольно хорошо говорите на нашем языке, — продолжала выпытывать информацию Амариллис. Её что-то волновало, и это было связано с ним, а не Геориком, как демон изначально подумал.
— Я некогда жил в Камазене, но обстоятельства вынудили меня покинуть город, — мрачно произнёс Мефистофель, припоминая эти самые «обстоятельства».
— Понимаю, — слегка кивнула Амариллис. — Но странно, что вы путешествуете налегке.
— Мой багаж прибудет с утра, — демон начал уставать от этой беседы. — Юная госпожа, позвольте узнать, к чему все эти вопросы? Вы ведь убедились, что я не вор.
— Камазен изменился за время вашего отсутствия, барон. По ночным улицам бродят не только убийцы и грабители, но и самое настоящее чудовище.
— Чудовище? Вы пытаетесь его выследить?
— Да, он нападает на бедняков. Сначала демон просто проникал в дома, обворовывая и без того нуждающихся людей, но с недавних пор он начал совершать убийства.
— Демон? — Мефистофель нахмурился. — Почему же вы решили, что это демон?
— Несколько бродяжек видели его издали, — ответила Амариллис, а после тихо пояснила: — У людей не бывает кожистых крыльев и когтей.
— Что ж, это всё увлекательно, но причём же здесь я?
— Вы немного подходили под описание, — разбойница смотрела на его руки.
— В такую ночь много чего может показаться, — многозначительно усмехнулся Мефистофель.
— Возможно, вы правы, — вздохнула Амариллис. — Прошу прощения за беспокойство. Надеюсь, более мы не встретимся.
Не дожидаясь его ответа, разбойница покинула особняк через окно. Мефистофель затворил ставни и, скинув плащ, расправил затёкшие крылья. Он перебирал в памяти существ, испытывающих тягу к воровству и убийствам, подходящих под описание. Соседство подобного «демона» могло ему помешать, значит, следовало выследить это создание и избавиться от него. Полагаться на людей в подобном деле было глупо, хотя Амариллис могла оказаться полезной. Разбойница продолжит своё расследование и рано или поздно столкнётся с этим существом. В том, что Амариллис от своего не отступит, Мефистофель был уверен.

~+~

Капли дождя барабанили по стеклу, и Сильвия задёрнула портьеры. Сегодня при всём своём желании она не могла покинуть дворец. Гроза не являлась особой помехой, но на этот вечер был назначен бал, на котором Сильвия была обязана присутствовать. Отец разорвал её помолвку с Бруно и озадачился поисками подходящей пары для единственной дочери. Большинство аристократов воспринимали Сильвию как инструмент, чтобы оседлать и вонзить шпоры в незримые бока коня под именем Власть.
Сильвия это прекрасно понимала и отвергала ухаживания знатных мужчин, чувствуя ложь в их словах, прикрытую лестью. Отец не одобрял подобного поведения, но на этот раз не навязывал дочери нелюбимого жениха. Долго ли подобное продлится? Ведь его здоровье вновь ухудшилось. Сильвия отринула грустные мысли и, глубоко вдохнув, направилась в тронный зал.

Знатные дамы тихо перешёптывались, обсуждая новоприбывшего на бал мужчину. Сильвия слегка нахмурилась, расслышав упоминание его титула и имени. Барон Август Вебер — человек, которого она приняла за Нечистого Горбуна. Конечно, в ту ночь игра теней сыграла с ней злую шутку, но странностей в поведении барона и без наличия когтей хватало. Он каким-то образом почувствовал её присутствие, хотя Сильвия была уверена, что выбрала надёжное укрытие. И для чего барон кутался в длинный плащ и надвигал шляпу пониже, даже находясь в своём особняке? Отчего не зажёг свет? Почему прибыл в город под покровом тьмы без сопровождения, багажа и пешком? Множество вопросов, на которые можно было найти столько же ответов.
Сильвия бросила в сторону барона мимолётный взгляд.
Не юноша, но и не старик; довольно красив, с выправкой, присущей военным. Старомодный камзол не портил впечатление, выгодно подчёркивая достоинства фигуры барона. Похоже, он был привычен к вниманию со стороны женщин, но судя по мрачному взгляду, оно не доставляло господину Веберу удовольствия. Сильвия, отвечая отказом очередному поклоннику, который приглашал её на танец, прекрасно понимала, что испытывал сейчас барон.
— Ваше высочество, моя просьба покажется немного странной, — тихо произнёс господин Вебер, оказавшись рядом с ней, — не могли бы вы спасти меня от трёх фурий?
Сильвия скрыла сочувственную улыбку, когда заметила тех женщин, на которых взглядом указал барон. Среди аристократов об их любви к молодым мужчинам ходили самые невообразимые слухи.
— Для начала вам не помешало бы представиться, — ответила Сильвия, подмечая, что на них смотрят не только «фурии», но и её поклонники.
— Я уверен, что мы в некотором смысле знакомы, — в карих глазах барона вспыхнули золотистые искорки. — Барон Август Вебер, к вашим услугам. Ваш отец пригласил меня на должность королевского медика и, конечно же, неоднократно упоминал обо мне.
Сильвия хотела ответить, что ни о чём таком не знает, но на миг ей почудился шелест за спиной и шепот, обжигающий левое ухо. Сильвия вспомнила разговор с отцом, состоявшийся на днях. Странно, как она могла об этом позабыть?
— Да, упоминал, но я представляла вас умудрённым сединами старцем, — Сильвия сделала вид, что поправляет локон, выбившийся из причёски, и незаметно потёрла висок. Голова отчего-то жутко разболелась.
— О, за свою жизнь я часто слышал, что меня представляют совершенно иным, — промолвил барон и уже немного тише. — Ваше высочество, вам нездоровится?
— Нет, нет, всё хорошо, — натужно улыбнулась принцесса.
— Не пытайтесь обмануть того, кто разбирается в человеческих телах и душах лучше, чем вы, ваше высочество. Это из-за пасмурной погоды у вас разыгралась мигрень, позже я дам вам подходящее лекарство, но могу облегчить боль и сейчас. Вы позволите?
Сильвия лёгким кивком одобрила его просьбу. Барон Вебер осторожно взял её за левую руку, провёл изящными пальцами по запястью и с силой его сдавил.
— Что вы… — Сильвия не договорила, поняв, что висок перестало покалывать.
— Вам лучше, ваше высочество? — лукавая улыбка на бескровных губах.
— Да, благодарю, — Сильвия дотронулась до запястья. Ни боли, ни намечающегося синяка не было.
— Так вы исполните мою просьбу? Право слово, никогда не любил балы и дам в возрасте, пытающихся меня соблазнить.
— Исполню, но пообещайте кое-что взамен.
— Всё, что пожелаете, кроме, пожалуй, женитьбы, — барон был абсолютно серьёзен.
При этих словах его глаза на мгновение изменили цвет, а зрачки слегка вытянулись, так показалось Сильвии. Присмотревшись, она поняла, что подобное впечатление создалось из-за освещения.
— Я не собиралась вас неволить, но хотела попросить составить компанию на этот вечер, — Сильвия веером указала в сторону своих кавалеров, которые теперь чуть ли не с ненавистью смотрели на них.
— Ваше высочество, а вы, оказывается, коварная женщина, — ехидно подметил барон. — Не имею ничего против, хотя кости нам перемоют знатно.
Последние подозрения насчёт барона Вебера постепенно развеивались. Он оказался довольно начитанным и умным человеком, способным не оружием, а словами отпугивать настойчивых ухажеров. Самого барона Сильвия явно не интересовала как выгодная партия, на иных женщин, как и мужчин, он не заглядывался. Танцевать барон Вебер тоже не особо стремился. Он издавал звук, походивший на лисье фырканье, когда смотрел на кружащие пары.
— Вы не умеете танцевать? — спросила Сильвия. Может, барон получил титул за заслуги и не обучен тому, что дети знати впитывают с малых лет? Или был ранен, ведь он явно из военных, и поэтому ему, например, трудно двигаться?
— Я предпочитаю иные танцы, — многозначительно протянул барон Вебер. — И желательно, чтобы звучала совершенно другая музыка.
— Звучит немного туманно и двусмысленно, — подметила Сильвия. — Музыканты знают множество мелодий, уверена, среди них есть и та, что вам по душе.
— Ваше высочество, если вы пытались пригласить меня на танец, то ваш план провалился, — барон одарил её кривоватой улыбкой.
Сильвия окончательно убедилась, что он на самом деле не умеет танцевать, скрывая это за странными словами. Сильвия более не намекала барону ни на что, связанное с балом. Остаток вечера Сильвия обсуждала с ним несколько редких книг, с содержанием которых барон оказался знаком, не обращая внимания на шепотки и косые взгляды благородных дам и господ.
Вот только принцессу смущало одно: когда Август Вебер находился рядом, ей слышался непонятный шелест и шепот.

~+~

Мефистофель сидел за столом в своём кабинете и проверял «нити», которыми опутывал дворец. Должность королевского врача он избрал не случайно, на это было несколько причин. Во-первых, в этом месте интриги, заговоры и пороки порождали удивительные потоки тёмной энергии. Во-вторых, как выяснил верховный демон, то существо, которое он искал, изначально часто видели рядом с дворцом. В-третьих, здесь Мефистофель мог без труда наблюдать за Амариллис, не вызывая никаких подозрений.
Демоны не обладали способностью к исцелению, но Мефистофель за своё долгое существование с кем только не заключал контракты. Поэтому он прекрасно разбирался не только в потаённых желаниях человеческих душ, но и в болезнях тел. С его появлением во дворце король стал чувствовать себя гораздо лучше, Мефистофелю кончина правителя не была на руку.
Звук, напоминающий перезвон бубенцов, донёсся до чуткого слуха Мефистофеля. Принцесса собиралась на очередную вылазку этой ночью. Ещё на балу он оставил на Сильвии метку, с помощью которой ощущал перемены в её настроении.
Укрепив несколько «нитей», демон покинул дворец. На сегодня его работа как врача была завершена, наступала пора охоты на Нечистого Горбуна. Когда Мефистофелю удалось осмотреть останки тех, кого уничтожило это существо, он убедился в одной своей догадке. Создание нападало лишь на людей, отмеченных смертью. Его привлекал еле заметный запах, исходящий от их тел.
Сегодня вечером в таверне, которую облюбовал Мефистофель для сбора информации, посетителей набилось предостаточно. Демон устроился в своём излюбленном тёмном уголке, делая вид, что увлечённо пишет в небольшой книжечке. К владельцу таверны — хвастуну и болтуну — Мефистофель без особого труда втёрся в доверие. Демон узнавал самые свежие слухи из его уст, большая часть из них была пустой болтовнёй, но кое-что оказывалось довольно полезной информацией. Бегать по всему городу в поисках Нечистого Горбуна сам демон не собирался, а тратить силы на это в данный момент — расточительство, поэтому он действовал как человек.
— Август, вот чего ты там каждый раз записываешь? — владелец таверны поставил на столик перед ним кружку с пивом.
— Собираю информацию для доклада о вредном воздействии алкоголя на умственные способности людей, — фыркнул Мефистофель, косясь на пенную жидкость.
— Хех, да будет тебе известно, алкоголь однажды мне жизнь спас, — начал очередную байку владелец таверны. Демон слушал его болтовню вполуха и чуть не пропустил момент, когда тот сменил тему. — …И потребовал у меня потроха. Нет, я понимаю, что некоторым и тухлое русалочье мясо — деликатес, а из потрохов можно приготовить такое блюдо, что язык проглотишь, но этот шутник просил человеческие потроха.
— И как он выглядел? — поинтересовался Мефистофель.
— Ба! Да ты меня хоть слушал? Говорю ж, в шляпе да плаще, что и не поймёшь, кто перед тобой, парень или девица. Ты вон так же рядишься в дождливую погоду. Странный мужчина. Вот загляни этот шутник ко мне вечером, я б его с самим Нечистым Горбуном перепутал бы, — хохотнул хозяин таверны.
— Отчего же? — спросил демон, напомнив себе, что пора бы сменить гардероб.
— О, голос у него такой был, словно из самой Преисподней звучал, ногти длиннющие да чёрные и жуткий горб. Эх, вот бывают же люди. Знаешь, как-то раз высадился я со своей командой на одном острове… — владелец таверны погрузился в воспоминания о своём прошлом.
Мефистофель, поняв, что более ничего полезного узнать не удастся, перестал обращать внимание на байки, которые травил этот человек. Демон сузил круг мест, где мог скрываться Нечистый Горбун, а заслышав перезвон, он понял, что Амариллис тоже вышла на свою охоту. Возможно, ей повезёт, и разбойница скоро встретит это существо, или, вернее, совсем не повезёт.

~+~

Амариллис направлялась к особняку одной знатной дамы. Сегодня её целью был дом графини, которая отличалась жестокостью по отношению к молоденьким служанкам. Эта дама наносила им увечья за малейшую провинность, а после выгоняла на улицу, не заплатив и монетки. За украшения графини можно выручить приличные деньги, которые нужны бедняжкам, покалеченным ею. Амариллис знала, что графиня этой ночью отсутствует в своём особняке, и решила воспользоваться подобной возможностью и нанести визит.
Крик о помощи, донёсшийся со стороны ветхого дома, привлёк внимание разбойницы. Она помнила, что в нём обитает пожилая семейная пара. Безобидные и доброжелательные люди. Неужели к ним в дом проник вор? Амариллис не понимала, как можно обирать тех, кто и без того нуждается в деньгах. Хочешь богатства — рискуй и грабь знать.
Амариллис свернула с намеченного пути и поспешила к дому стариков. Чтобы не попасться на глаза припозднившимся прохожим или стражникам, она прокладывала дорогу по крышам. Здесь Амариллис прекрасно знала каждую черепицу, поэтому не боялась произвести много шума или упасть.
Разбойница замерла на крыше противоположного здания, прислушиваясь. Более никто не кричал, но Амариллис заметила, что окно на втором этаже открыто. Она решила было проверить, что же произошло в доме у пожилой пары, но вздрогнула, когда из него вышел человек, закутанный в плащ. Он поправил шляпу и огляделся по сторонам. Амариллис поняла, что перед ней сам Нечистый Горбун, на этот раз ошибки быть не могло. Она прекрасно разглядела нечто, напоминающее рваные кожистые крылья, на несколько мгновений показавшиеся из-под плаща. Амариллис понимала, если это на самом деле демон, то в сражении с ним у неё нет никаких шансов, но проследить за ним возможность была. Узнав, где скрывается это чудовище, она сможет сделать так, чтобы о его логове стало известно тем, кому под силу изгнать или уничтожить демона.
Нечистый Горбун не двигался с места, Амариллис показалось, что он часто дышит или даже принюхивается. Наконец демон поднял голову и посмотрел прямо на неё, а после просто растворился в воздухе. Разбойница удивлённо приподняла брови. Конечно, подобные существа владеют магией, но ничего подобного она не ожидала. Шорох, раздавшийся позади, заставил Амариллис обернуться. Кому-то удалось незаметно подкрасться к ней. Разбойница вздрогнула, демон, только что находившийся внизу, оказался рядом с ней на крыше. От Нечистого Горбуна исходил отвратительный смрад, Амариллис не в силах была разглядеть черты его лица или всё-таки морды. Разбойница обнажила оружие, она не собиралась вступать в бой, лишь выиграть время, чтобы скрыться. Демон издал звук, походящий на смех, а после с невероятной ловкостью приблизился к ней, уклонившись от удара сабли. Амариллис почувствовала раздирающую боль в руке и выронила оружие. Вновь презрительный смешок, за которым последовал сильный толчок. В одно мгновение разбойница потеряла равновесие и опору под ногами.

~+~

Мефистофель наблюдал за тем, как Нечистый Горбун разворачивает недоразвитые крылья и скрывается в тенях, испугавшись его присутствия. Демон не стал его преследовать, опускаясь на крышу ветхого здания. Амариллис прижималась к Мефистофелю, закрыв глаза.

Азарт, который испытывала разбойница, сменился волнением и страхом, и тогда демон заподозрил неладное. Мефистофель, приняв истинный облик, выследил Амариллис и успел поймать, когда Нечистый Горбун столкнул её с крыши. Демону было плевать на обычных обывателей Камазена, но гибели короля и принцессы он допускать не собирался, пока находился в этом городе.
Амариллис тихо застонала, запах свежей крови смешивался с ароматом роз. Лорду Люциферу нравились эти цветы, особенно алые, как накидка Мефистофеля. Розы всегда ассоциировались у верховного демона с властью, силой, могуществом и тайной страстью, Амариллис не подходил подобный аромат.
Демон разглядел длинные порезы на правой руке разбойницы, которые не мешало бы обработать. Мефистофель вздохнул: он вжился в новую роль настолько, что начал думать, как настоящий врач.
— На этот раз мы оба без масок, — мягко произнёс демон, когда Амариллис открыла глаза. Голос его оставался неизменным в любом обличье. Мефистофель ожидал, что сейчас последует женская истерика, он ведь не стал скрывать свою истинную форму. Разбойница вздрогнула, её взгляд заскользил по его рогам и крыльям, но речь звучала ровно и спокойно:
— Значит, я была права, барон Вебер?
— Не барон и не Вебер, — усмехнулся Мефистофель, опуская разбойницу рядом с собой. — Но, да, вы были почти правы, госпожа. Август Вебер не тот, кем кажется на первый взгляд.
— Твой собрат пытался меня убить, а ты спас, — Амариллис отступила от него на шаг. — Почему?
— Госпожа, если вы оказались в моих объятиях — это не повод переходить на «ты». Демон в Камазене один, он перед вами, — Мефистофель думал, что Амариллис примет его за Нечистого Горбуна, но разбойница всё-таки оказалась сообразительной девушкой.
— То существо — не демон?
— Оно более походит на ожившего мертвеца или искусственно созданную тварь. Я не почувствовал у него наличия души, — задумчиво проговорил Мефистофель, посмотрев на крышу здания, где недавно находился Нечистый Горбун.
— О чём вы говорите? — спросила Амариллис, проследив за его взором. — Неужели о некромантии?
— Не уверен, но некромантам под силу дать ожившему мертвецу иную форму, — просветил разбойницу Мефистофель.
Амариллис молчала. Она осторожно дотронулась до порезов на руке, о чём-то размышляя. Оторвав кусок ткани от своего платья, разбойница кое-как перевязала рану.
— Вы так и не ответили на вопрос, — напомнила ему Амариллис.
— Гибель принцессы Сильвии повлекла бы за собой множество неприятностей — отчаянье короля, склоку среди знати, интриги и заговоры, дабы возвести на трон нового правителя. Вы, люди, считаете, что демонам подобное по нраву, но мне хочется немного спокойствия.
Всё, что перечислил Мефистофель, породило бы множество пороков, питающих его. Только вот страны, охваченные смутой гражданских войн, привлекали внимание иных демонов и созданий Небес. Если обитателями Ада он мог управлять, то ангелы не упустили бы случая изгнать ослабленного Мефистофеля, заодно уничтожив все его «нити». Подобная перспектива Великого герцога не прельщала. Кто знает, сколько ему понадобится времени, чтобы вновь вернуться в этот мир?
— Вам всё известно? Да, конечно же, известно, — Амариллис чуть нахмурилась. — На должность королевского врача вас никто не приглашал, верно?
— Я сам себя пригласил, — ответил Мефистофель, поправляя накидку. — И в этом городе многие носят маски. Я — барона Августа Вебера, вы — принцессы Сильвии, ведь она, а не Амариллис на самом деле роль во всём этом спектакле.
— Позвольте мне самой разобраться, какая я настоящая, — холодно проговорила разбойница. — Для чего вы появились в Камазене?
— Пытаюсь выследить Нечистого Горбуна.
Он не собирался раскрывать все свои карты перед Амариллис. Разбойнице нет нужды в том, чтобы знать, кто такой на самом деле Георик Забериск, к коему она испытывала влечение. И Амариллис уж точно ничего не поймёт в планах Мефистофеля, обвинив в том, что из-за его «нитей» люди предаются порокам.
— Что? Но для чего вам это ну… — Амариллис осеклась, услышав цоканье копыт, бряцанье оружия и голоса.
— Доблестная стража явилась очень вовремя, — язвительно подметил демон.
— Смотрите, там, кто-то на крыше! — донёсся до них мужской голос.
— Мне пора удалиться, — Мефистофель собирался скрыться в тенях, но взглянув на Амариллис, передумал.
Девчонке в таком состоянии скорей всего не скроется от стражников, но даже если она и сбежит, то с утра ему придётся не только выслушивать обвинительную речь, но и лечить синяки, ссадины и загноившиеся, воспаленные царапины. Мефистофель протянул руку в сторону Амариллис, и разбойница с подозрением посмотрела на него. Вряд ли в иной ситуации она приняла помощь демона, но голоса приближающихся стражников подтолкнули её на такой риск.
Пальцы Амариллис прикоснулись к его ладони. Мефистофель перехватил девичьи запястья, дёрнув разбойницу на себя.
— Что ты себе позволяешь, — тихо прошипела Амариллис.
— Сейчас не время для приличий, — он сложил крылья так, чтобы скрыть разбойницу от слабого человеческого зрения. Амариллис поёжилась. — Они нас не увидят, но могут почувствовать. Предлагаю оставить стражу заниматься своей работой и покинуть это место.
После недолгого размышления, Амариллис кивнула, соглашаясь с его предложением.

~+~

Амариллис сидела на диванчике, наблюдая за тем, как Мефистофель извлекал из небольшого чемоданчика несколько склянок. Георик оставил в особняке некоторые лекарства и алхимические реагенты.
— Для чего это? — с подозрением спросила у него разбойница.
— Нужно обработать рану. Вы же не желаете лишиться руки из-за нежданной ночной встречи?
— Почему демон помогает человеку? — слегка склонила голову к правому плечу Амариллис, задавая вопрос.
— Утром кое-кто всё равно будет лечить одну своенравную принцессу, — равнодушно произнёс Мефистофель. — Вы не могли бы снять платье?
— Да как ты смеешь! — возмутилась Амариллис, тряхнув волосами.
— У благородно разбойницы есть нечто такое, чего барон Вебер не видел у принцессы Сильвии? — спросил демон, не скрывая ехидства.
— Принцесса Сильвия не замечала у барона Вебера рогов, крыльев и копыт, — в тон ему ответила Амариллис, щурясь.
— Копыта? Откуда эти заблуждения? — фыркнул Мефистофель, приподнимая полы длинного одеяния, и демонстрируя сапоги из мягкой кожи. — Не путайте демонов с сатирами.
Амариллис улыбнулась, и он закатил глаза, ожидая начала долгожданной женской истерики. Но её вновь не последовало.
— Я думала, демоны иные — обманщики, жестокие убийцы и коварные искусители.
— Конкретный демон, находящийся перед вашими очами, на данный момент отдыхает от этой роли, — проговорил Мефистофель, вынимая пробку у склянки с мутной жидкостью. Столкнись Амариллис с иным демоном, всё перечисленное ею оказалось бы правдой. Мефистофель не считал игру словами ложью, душа же этой девушки его не интересовала, как и её тело. — Вы собираетесь раздеваться, или требуется помощь?
— Во-первых, отвернись, а во-вторых, я как-нибудь без тебя справлюсь и рану тоже сама обработаю, — серьёзно заявила Амариллис.
— Я бы понял вашу стеснительность, не будь под этим платьем корсета или рубашки, но они есть. За эту ночь вы дважды побывали в моих объятиях, чтобы я в этом удостоверился. К тому же, я не зализать ваши раны предлагаю, а сами вы их нормально не обработаете.
Мефистофель скрыл улыбку, когда заметил в глазах разбойницы блеск и почувствовал её гнев. Амариллис без слов сняла верхнюю одежду, представив его взору сорочку с короткими рукавами и тёмный корсет. Всё же женщины — противоречивые создания. Мефистофель занялся обработкой царапин, запах лекарств перебивал аромат роз, поэтому ничто не отвлекало демона.
Он ощущал изучающий взгляд. Любопытство, смешанное с недоверием, но без страха. Слегка скосив глаза, демон отметил, что Амариллис больше подошла бы короткая стрижка и совершенно иная одежда. Кудри, розы, кружева, маска — красиво, но совершенно бесполезно, а временами опасно для жизни. Впрочем, актёры на сцене тоже зачастую облачёны в цветастые и неудобные костюмы.
— Послушай, у тебя имя есть? — поинтересовалась разбойница, но он понял, что Амариллис хотела спросить нечто иное. — Или демонам запрещено такие вещи говорить?
— Наши имена занимают лишь чернокнижников, которые нас призывают, да экзорцистов, что обратно в Ад пытаются отправить, — уклончиво ответил Мефистофель. — Я, кстати, просил мне не «тыкать», госпожа.
— Сейчас не время для приличий, — хитро проговорила Амариллис. — Должна же я знать имя того, кто спас мне жизнь.
— Я не спасал, а действовал, исходя из своих интересов, — демон аккуратно наложил повязку. — Не стоит меня идеализировать, превращая в благородного рыцаря.
— На рыцаря ты меньше всего походишь. Какие же у тебя интересы в Камазене? — именно это хотела она спросить изначально. — Ты сказал, что выслеживаешь Нечистого Горбуна, но для чего он демону?
— Как видите, я не всегда нахожусь в облике человека, — Мефистофель чуть развернул крылья.
— Думаешь, если я приняла тебя в ту ночь за него, то существует вероятность, что кто-то ещё может заметить странности?
— Верно, но лишь отчасти. Нечистый Горбун не всегда будет довольствоваться плотью бедняков. Рано или поздно он нападёт на кого-нибудь из аристократов, и тогда знать приложит массу усилий, чтобы его выследить и уничтожить. Это существо считают демоном, поэтому и действовать будут исходя из этого предположения. Подобное может доставить мне некоторые… неудобства, — Мефистофель убрал склянки обратно в чемоданчик.
— Кажется, я понимаю твои причины, — Амариллис потрогала повязку. — Но почему ты сказал, что Нечистый Горбун довольствуется плотью бедняков?
— Госпожа, вы хоть раз видели тела тех, на кого он нападал?
— Нет, мне известны только слухи, — покачала головой разбойница.
— Это существо пожирает внутренности людей, которых отметила смерть. Думаю, изначально Горбун воровал деньги, чтобы покупать мясо и требуху, но в одну прекрасную ночь натолкнулся на тяжелобольного человека и не смог побороть инстинкты, — высказал своё предположение Мефистофель.
— Значит, те старики… — Амариллис не договорила и поджала губы. — Его непременно нужно выследить.
— Чем я и занимаюсь, — прищурился демон. — Но странно, что вас эта «охота» до сих пор интересует.
— Почему?
— Жертвы Горбуна и так обречены на гибель. Быстрая смерть для них — благо, — высказал своё мнение Мефистофель.
— Они не заслужили такой ужасной и мучительной смерти, — зрачки Амариллис расширились, отчего глаза теперь казались почти чёрными. — К тому же, Горбун напал на меня, а значит, он убивает и тех, кто оказался рядом с его жертвами. В Камазене и без того много боли и страданий, я стараюсь хоть чем-то помогать простым людям, поэтому не отступлю.
— Ваше дело, — Мефистофель пожал плечами и посмотрел на часы. — Вам пора возвращаться во дворец. Могу предоставить свои услуги во второй раз и перенести прямиком в ваши покои.
— Не нужно, — твёрдо произнесла Амариллис. — Я справлюсь.
Мефистофель фыркнул, наблюдая с балкона за разбойницей, покидающей особняк. Он подождал немного и последовал за ней, оставаясь невидимым.

~+~

Сильвия отчётливо различала голоса за дверью. Марин объясняла барону Веберу о том, что принцесса поранилась, выдумывая какую-то невероятную историю. Сильвия доверяла своей служанке, но о том, что барон на самом деле не человек, так ей и не рассказала. Невероятная история и опасная к тому же.
Дверь в покои отворилась, и в комнату вошёл «барон Вебер». Демон вновь выглядел как человеческий мужчина, ничто не выдавало в нём иную природу. Он вежливо попросил Марин оставить его наедине с принцессой, та исполнила просьбу, поймав взгляд Сильвии. После барон приблизился к постели, в которой она полусидела.
— Значит, неудачная встреча с новым питомцем графа — любителя диковинных зверей? — спросил он нарочито серьёзным голосом, хотя на губах змеилась улыбка.
— Именно так, я была неосторожна, а дикие звери никогда полностью не становятся ручными, — кивнула Сильвия.
— В этом я с вами согласен, ваше высочество, — произнёс демон, покосившись на дверь и делая странный жест, словно отгораживаясь от чего-то. — Редко встретишь настолько преданных людей, как эта девушка. Не беспокойтесь, теперь нас не услышат.
Демон закатал длинный рукав её ночной рубашки и размотал повязку. Он провёл кончиками пальцев по царапинам. Сильвия закусила губу с внутренней стороны, раны оставленные Нечистым Горбуном жутко саднило, а прикосновения к ним делали только хуже.
— Всё не так уж плохо, — демон извлёк тёмную баночку из чемоданчика и открыл крышку. Комната тут же наполнилась отвратительным запахом.
— Что… — Сильвия с трудом сдержала кашель, на глаза навернулись слёзы.
— Одна очень действенная мазь. Через три-четыре дня благодаря ей царапины полностью затянуться, даже шрамов не оставив.
— Магия? — одними губами спросила Сильвия.
— Может быть, да, а может быть, и нет, — загадочно ухмыльнулся демон. — Потерпите, она жжётся.
Сильвия отвернулась, когда он обрабатывал раны. Мазь напоминала раздавленных червей. К тому же, ей мерещились алые когти вместо нормальных ногтей, которые сейчас были у демона. Принцесса верила в то, что рассказало ей это создание из Ада. Бывают люди, с которыми с первого дня знакомства чувствуешь себя так, будто всю жизнь они находились рядом. Нечто похожее Сильвия могла сказать о демоне, возможно, так влияли на неё какие-нибудь чары, но принцесса отгоняла эту мысль прочь. Она считала, что общая тайна связывала их крепче любой магии.
— Насчёт Нечистого Горбуна, я подумала…
— Ваше высочество, поговорим об этом в другой раз, — не дал договорить Сильвии демон. — Мне ещё нужно изготовить лекарство для вашего отца.
— Ты можешь его вылечить? — с надеждой в голосе спросила она.
— Хотите горькую правду или сладкую ложь? — Сильвия более не чувствовала прикосновений и услышала всплеск воды.
— Расскажи, как всё обстоит на самом деле, — она посмотрела в сторону демона, который вытирал руки полотенцем, стоя у небольшого таза.
— Король умирает, — произнёс он обыденным тоном. — Но я продлю ему жизнь на несколько лет. И не благодарите меня за это.
— Не буду, ты делаешь это из своих эгоистичных соображений, — печально улыбнулась Сильвия. Отец столько лет боролся с магией, а демон не иначе как при помощи колдовства сохраняет ему жизнь.
— Я оставлю вам мазь, обрабатывайте раны утром и перед сном, — вновь непонятный жест. — Всего доброго, ваше высочество.
Когда он покинул комнату, Сильвия услышала тихий шепот, который на этот раз сумела различить:
— Ждите не очень благородного рыцаря ночью после полуночи.

Назначенное время давно миновало, а демон так и не объявился. Возможно, ей послышалось, или говорилось об иной ночи. Сильвия вздохнула и, закутавшись в одеяло, попыталась заснуть. Рука всё ещё немного побаливала, поэтому сон не шёл.
— Прошу прощения, что заставил ждать, немного задержался в одном заведении, — голос демона звучал настолько близко, как будто он находился рядом с ней.
Сильвия резко села в кровати, но никого не заметила. Она одернула полог и осмотрела комнату, которую освещал лунный лучик, пробивающийся через портьеры. Пусто.
— Окно, — последовала подсказка от демона. — Впрочем, можем и так поговорить, если не хотите впускать к себе в столь поздний час коварного соблазнителя в моём лице.
Она встала с постели и открыла окно. Послышался шелест крыльев, шорох длинных одеяний, но Сильвия вновь никого не увидела.
— Благодарю за доверие, — произнесли за её спиной, не скрывая саркастичные нотки.
— Я привыкла смотреть в лицо собеседнику, — сказала Сильвия, оборачиваясь к демону, который стоял у дивана. — Ты упомянул о каком-то заведении — это связано с Нечистым Горбуном?
— Можно и так сказать, — он протянул неведомо откуда взявшуюся записную книжку в тёмном переплёте. — Здесь указаны места, где Горбун способен скрываться днём.
— Я думала, что для его поиска ты используешь магию, — Сильвия взяла книжку, почувствовав неприятное покалывание в кончиках пальцев.
— Я могу почувствовать демона или создание Небес, ощутить присутствие живого существа, но наш неуловимый «друг» не имеет души. Будь у меня его кровь или плоть, тогда что-нибудь и получилось бы, — демон уселся на подлокотник диванчика, наплевав на приличия. — Ко всему прочему, Горбун улавливает моё присутствие, даже, если я в человеческом облике.
— Он тебя избегает?
— Это на уровне инстинктов, так дикие звери боятся открытого пламени.
Сильвия, перелистывала страницы, вчитываясь в подробные записи о том, где, когда и при каких обстоятельствах происходили встречи людей с Нечистым Горбуном. Одна мысль не давала принцессе покоя, в прошлый раз она не успела спросить этом у демона.
— При этом ты находился в демоническом облике, когда он на меня напал, и ты был где-то поблизости, если успел поймать, — тихим голосом произнесла Сильвия. — Ты или лжёшь, или что-то скрываешь. Скорей всего второе, врать не имеет смысла, ведь и ты, и я хотим одного и того же.
— Кто же выдумал историю о том, что женщины со светлыми волосами глупы? — на губах демона появилась лукавая улыбка.
— Какой завуалированный комплимент, — вздохнула Сильвия, она уже начала привыкать к подобной манере общения. — Не увиливай от ответа. Ты знал, что я занимаюсь поисками Нечистого Горбуна. Подожди… так ты следил за мной?!
— Присматривал, — произнёс демон невинным голосом. — Только не нужно пытаться меня убить на этом самом месте, кидая тяжёлыми предметами, целясь в голову или иные чувствительные части тела.
— У тебя хоть какие-нибудь представления о приличии существуют? Хотя, кому я это говорю, — на самом деле Сильвия не испытывала ни злости, ни смущения. Не «присматривай» он за ней вчера, то не оказался бы рядом, и она бы погибла.
— Присматривал не означает подглядывал, — возразил демон.
— Поверю на слово.
— Да? А я только заготовил речь, из которой следовало, что перед вами белоснежный агнец. Что ж, отложим её и вернёмся к нашему мертвецу.
— Ты говорил, его привлекает запах смерти? — принцесса открыла нужную запись. — Предлагаешь искать рядом с кладбищем или в трущобах?
— Да, на самом деле, есть ещё несколько мест.
— Клуб, который граф Сэндвич держит, например, — предположила Сильвия.
— О, так вам о нём известно? — заинтересовался демон.
— Да, отвратительное место, — принцесса с подозрением взглянула на «барона». — Ты про это заведение упомянул?
Сильвия знала, что в Клубе творится насилие над невинными людьми, проводятся кровавые жертвоприношения во славу Дьявола и множество более омерзительных вещей. Пока у неё не было возможности избавить город от этого заведения, но принцесса обещала сама себе, что однажды обязательно добьётся его крушения. Сильвия только сейчас подумала, что демона мог вызвать кто-нибудь из членов Клуба.
— Нет, — «барон» опасно сузил глаза, наблюдая за ней, словно мысли прочесть пытался. — Думаете, я связан с этими недалёкими глупцами?
— Не знаю, но ты каким-то образом оказался в Камазене, — ответила Сильвия.
— Меня не призывали, если вы об этом, я здесь исключительно по своей воле, — объяснил демон, потирая подбородок. — И дел с членами Клуба я не имею. Нужно быть последним дураком, предполагая, что нашему господину или верховным демонам есть дело до того, кто и кого нам приносит в жертву. Такие глупцы мне не интересны.
Сильвия облегчённо выдохнула, ей не хотелось, чтобы это создание оказалось на стороне графа Сэндвича.
— Это хорошо, что у тебя нет с ними ничего общего. Как думаешь, граф может укрывать Нечистого Горбуна?
— Нет, это существо будет держаться подальше от места, где сосредоточено столько тёмной магии. Графа он, может быть, и заинтересует в качестве диковинного зверя, но вряд ли Сэндвич пошлёт людей на поиски и поимку. Насколько помню, у него сейчас небольшие проблемы с новым начальником стражи.
— Вот как, но тогда о каких местах ты упомянул? — принцесса задумалась о том, где же может незаметно спрятаться Нечистый Горбун, не вызвав подозрения. — Ночлежки? Больница?
— Именно, ваше высочество, — вкрадчиво произнёс демон. — У вас есть свои информаторы, у меня в наличии свои. Работая вместе, мы быстрее узнаем, где он может скрываться.
— Проще говоря, предлагаешь мне заключить с тобой сделку. Взамен потребуешь плату душой? Если это так, то я отвечу отказом, — Сильвия читала о том, как люди продавали души демонам взамен на различные блага. Возможно, «барон» пытался убить двух зайцев сразу.
— Заметьте, я не произнёс ни слова о сделке и контракте, — хмуро промолвил демон. — То, что я предлагаю — это взаимовыгодное партнёрство.
— Моя душа тебе не нужна, но от помощи ты не откажешься?
— Нет, это вы не откажетесь от моей помощи, но и не будете докучать, выпрашивая контракт, чтобы заполучить власть, богатства, славу или вечность.
Сильвия долго обдумывала все «за» и «против» подобного сотрудничества, демон терпеливо ждал её ответа. Наконец принцесса, положив записную книжку на прикроватный столик, подошла к «барону» и протянула ему руку.
— Я согласна, — принцесса вздрогнула, когда вместо рукопожатия, демон склонился и прикоснулся тёмными губами к тыльной стороне её ладони.
— Рад иметь дело с мудрой женщиной, — хитро улыбаясь, изрёк он. Выпрямившись, демон снял один из перстней, которые носил, и протянул Сильвии. — Возьмите, если понадоблюсь, то с его помощью смогу переместиться к вам.
— Имя своё так и не назовёшь? — она с опаской взяла обжигающий холодом перстень.
— Третий раз спрашиваете, — устало фыркнул демон.
— На балу не в счёт, — улыбнулась Сильвия, почему-то вновь представив себе лиса.
— Верховный демон Мефистофель, эрцгерцог Ада и по совместительству Князь Тьмы, к вашим услугам, ваше высочество, — немного глумливо произнёс он. — Мне пора, постараюсь в ближайшее время поговорить с обитателями трущоб.
— Буду ждать новостей, — Сильвия произнесла это в пустоту. Мефистофель исчез, словно и не было его вовсе. Лишь перстень и записная книжка напоминали о том, что этой ночью её посетил демон.

~+~

Амариллис сжимала в руке небольшой светильник, бредя средь надгробных плит. Днём Марин удалось узнать у могильщика о человеке в плаще и шляпе, коего он несколько раз видел на кладбище. Конечно, это мог быть родственник умершего, сломленный горем от потери, приходящий на его могилу, но работник кладбища упомянул детали, про которые несколько раз говорил Мефистофель.

~+~

Свободной рукой она потянула за тонкую цепочку на шее, извлекая перстень. Амариллис сжала его в ладони, так ей было спокойнее. Сотрудничество с Мефистофелем оказалось полезным. Демон не только узнавал последние слухи и умел развязывать языки самым неразговорчивым и пугливым людям, но и несколько раз помогал Амариллис, когда она попадала в затруднительные ситуации. Конечно, временами он использовал довольно отвратительные методы для достижения своих целей и совершал не самые благородные поступки, но Амариллис смирилась с этим, ведь Мефистофель — исчадие Ада, а не человек, как ей иногда хотелось думать.
— Какого чёрта ты забыла на нашей земле, девка? — лающий мужской голос за спиной. Лезвие ножа легло к её горлу под подбородком. Амариллис была уверена, что умеет оставаться незамеченной, но к её укрытию подобрались совершенно бесшумно.
Амариллис не успела обнажить оружие, её запястье оказалось в чужой хватке, руку вывернули назад. Мужчина с силой встряхнул Амариллис, отчего её зубы клацнули, чуть не прикусив язык до крови.
— Да чего с ней болтать? Что у Чёрного Тюльпана, что у неё мозгов с гулькин клюв, — хрипло хохотнул бородатый мужчина в залатанном камзоле, подходя к ним. — Прикрываются красивыми прозвищами и благородными целями, раздают богатства беднякам, а нам после этого стражникам втрое больше платить, чтоб они в другую сторону смотрели.
— Ага, дело говоришь, Клеменс, — поддакнул разбойник, державший её. — Аристократишки вона охрану усиливают. Одни убытки.
— Вот-вот, — мерзко и широко усмехнулся бородач, обнажив гнилые зубы. — Это наша территория, девочка. — В его руке тускло сверкнуло кинжальное лезвие. — Чужаки покидают её в желудках крыс да бродячих…
Он не договорил, закашлявшись, словно чем-то подавился.
«Госпожа, закройте глаза», — прозвучал знакомый голос демона. Ему волей-неволей хотелось повиноваться. Как только Амариллис зажмурилась, послышался крик, в нос ударил запах крови. Лезвие от её горла убрали, ослабляя при этом хватку.
— Г-горбун… — стон за спиной.
Сабля моментально покинула ножны, оказавшись в болевшей и оттого непослушной руке. Амариллис открыла глаза и почувствовала, как к горлу подкатывает противный комок. Перед ней лежал тот, кого подельник назвал Клеменсом. Глотка его была разодрана будто когтями дикого зверя.
Развернувшись, Амариллис узрела фигуру в плаще и шляпе, приближающуюся к перепуганному, пятившемуся светловолосому мужчине. Он до сих пор сжимал нож, но, казалось, позабыл про него.
— Не убивай, — севшим голосом прохрипела разбойница.
Мефистофель повернул голову в её сторону, в свете луны его глаза полыхнули жутковатым бледно-жёлтым огнём. Мужчина в это мгновение будто очнулся от сна и, выронив оружие, бросился прочь, не разбирая ничего на своём пути.
— Думаете, что они проявили бы милосердие к вам, попроси вы об этом? — демон раздражённо фыркнул, но преследовать беглеца не стал.
Амариллис молчала, не потому, что ей нечего было ответить, она старалась подавить тошноту и внезапную дрожь. Она даже не заметила, как Мефистофель оказался рядом. Он привлёк Амариллис к себе, осторожно забирая саблю из дрожащих пальцев. Свободной рукой демон провёл по её волосам. От этого прикосновения стало спокойно и уютно.
— Это неправильно, — еле слышно проговорила Амариллис.
— Предлагаешь мне наблюдать за женской истерикой?
— Я не о том, — она отстранилась. — И у меня нет истерики. Просто я…
— Никогда не видела, как убивают кого-то на твоих глазах, — Мефистофель вернул ей оружие. — Поэтому я просил не смотреть.
— Не было нужды убивать. Ты мог бы просто ранить и…
— Прочесть проповедь о том, как плохо отнимать жизнь, грабить и насиловать, о том, что грешные души попадают в Ад, — голос Мефистофеля сочился ядом.
—…сдать страже, чтобы он понёс наказание за свои преступления, — закончила Амариллис, не обращая внимания на слова демона.
— М-м-м, быстрая смерть или пытки и гниение в тюремной камере до скончания дней. И кто из нас тут исчадие Ада? — Мефистофель резко развернулся и направился к ближайшему покосившемуся зданию. — Пойдём, здесь не лучшее место для разговоров.

— Накинь, — демон снял плащ и шляпу, протягивая их ей. — Твой наряд слишком бросается в глаза.
— А ты как же? — запоздало поинтересовалась Амариллис, пряча волосы под широкополым головным убором.
Мефистофель хитро прищурился, расправляя крылья. За его спиной заклубилось нечто, напоминающее туман. Он окутал демона на мгновение и медленно растаял, а перед разбойницей предстал барон Вебер собственной персоной.
— Как-то так, — он провёл рукой по чёрным слегка вьющимся волосам.
— Я думала, ты по ночам не можешь обращаться, — Амариллис стянула маску и потёрла веки.
— Это вервольфы обращаются, — поучительно заявил Мефистофель, поправляя манжеты рубашки.
— По-моему, никакой разницы, — пожала плечами разбойница. — Отчего ты, находясь среди людей, принимаешь демонический облик? Для тебя же превратиться в человека — пустяк, вот и жил бы, не привлекая излишнего внимания.
— Никакой разницы? Вервольфы обращаются без своего на то желания. Я могу скрыть рога и крылья; когтям, ушам и глазам придать человеческую форму, когда захочу, но не всегда есть такая возможность. Наши миры различаются, поэтому для поддержания этой формы требуется прилагать некоторые усилия. Мне проще…
— Всё-всё, я поняла, — перебила его Амариллис. — Ты похож на моего наставника по истории.
— Такой же умный и привлекательный? — прищурился Мефистофель.
— Нет, как и он — любитель пространных речей, — скрыла улыбку Амариллис. — К слову, такая одежда давно уже не в моде.
—Женщины, — себе под нос проворчал демон. — Мне так удобнее, только и всего. Или хочешь, чтобы я шляпу с петушиным пером нацепил?
— Нет, но барон Вебер выглядит молодо, а одет, будто ему наряды от покойного дедушки в наследство достались.
— Разбойница Амариллис благородна, но одета, как работница весёлого дома, — невозмутимо парировал Мефистофель.
— Ах, ты ж…
— Чёрт? — подсказал он.
— Дурак, — вскинула подбородок Амариллис.
— Что ж, тогда везение мне гарантировано в любых начинаниях, — посмеиваясь, Мефистофель подошёл к негостеприимному на первый взгляд зданию — мрачный фасад, стрельчатые окна, почерневшая дверь. — Нам сюда.
Стоило войти внутрь, и их окружила атмосфера вседозволенности и безграничного восторга. Играла музыка, какой-то паренёк исполнял довольно фривольные песенки, кружили девицы в безумной пляске, хлопали мужчины, сидящие за столиками. Амариллис покосилась на Мефистофеля. Про весёлый дом он явно не просто так упомянул.
— А, это ты, Август, друг мой, — кокетливо улыбнулась демону рыжеволосая женщина. Было видно, что она умело пользуется белилами и румянами, скрывая недостатки и подчёркивая достоинства, хотя всех морщин скрыть женщине всё равно не удалось. — Смотрю, на этот раз ты привёл с собой друга.
Мефистофель наградил Амариллис поистине демоническим взглядом, поэтому она промолчала, хоть на языке и вертелось много «лестных» слов в адрес этого заведения.
— Мы предпочли бы уединение без лишних глаз и ушей, — заговорчески понизив голос, сообщил «барон Вебер».
— О, понимаю, мой друг, — улыбка женщины стала шире.
Их проводили наверх, по длинному коридору, по обеим сторонам которого располагались номера.
Полумрак, вощёные полы, фикусы в бочках.
— Зачем ты привёл меня в подобное место? — сквозь зубы процедила Амариллис, когда за ними захлопнулась дверь, украшенная сердечками.
— Это единственное приличное заведение в трущобах, — Мефистофель уселся в кресло.
— Приличное — так ты называешь это… эту мерзость?
— Хозяйка данного заведения, та самая дама, которая смеет называть меня «другом», хранит тайны своих гостей, следит за подопечными и не допускает неприятных ситуаций. Здесь не подсыпают яд в вино, не пытаются обобрать до нитки, — демон спокойно перечислял достоинства весёлого дома.
— Я ухожу, — Амариллис взялась за дверную ручку.
— Впрочем, в том, что бордели — мерзость, я, пожалуй, соглашусь, — в глухом низком голосе не было и намёка на иронию. — Алчность и Похоть — не самое лучшее сочетание, а фальшивые стоны — отвратительнейшая музыка.
— Так, я точно ухожу, — она распахнула дверь, чуть не задев хозяйку этого «весёлого дома», которая держала в руках поднос с чем-то дымящимся. Амариллис уловила аромат горячего шоколада и какой-то пряности. Только сейчас она поняла, что в номере не было кровати.
— Август, что же ты такого интересного рассказал своему другу, что он аки пущенная стрела летит к своей цели? — спросила женщина, тихо смеясь и проходя в комнату.
— Думаю, он решил поспешить на представление, пока остались свободные места.
— Увы, сегодня мы его отменили, — хозяйка поставила поднос на низкий столик.
— Отменили? — настороженно спросил Мефистофель. — Отчего же?
— Уотан неважно себя чувствует, а сыграть эту роль так, как он, мало кто может.
— Да, талантливый мальчик, — Амариллис заметила, как пальцы демона с силой сжали подлокотник кресла. — Постараюсь навестить его в ближайшее время.
— Спасибо, друг мой, — мягко произнесла женщина и вышла в коридор. — Не буду вам мешать более.
Прежде чем задать вопрос, Амариллис подождала, пока хозяйка скроется из виду:
— Объясни, что это за место, и о каком представлении шла речь?
— «Рябая Курица» — приличное заведение, — Мефистофель жестом пригласил Амариллис в кресло напротив. — Я не инкуб, который сгорает в пламени страсти, чтобы думать лишь об одном и приглашать девушку в публичный дом.
Амариллис устало вздохнула, захлопнула дверь и присела в кресло, кинув взгляд на кружку с горячим шоколадом.
— И что собой представляет это заведение?
— Верхний этаж — номера для постояльцев, нижний — сцена, где дает представление одна неплохая актёрская труппа. Что происходит в зале, ты и сама видела, — Мефистофель закрыл глаза. Амариллис заметила, какие у него длинные ресницы, таким любая знатная дама позавидовала бы.
— Мог бы сразу прямо сказать, без двусмысленных намёков.
— Учитывая твоё недоверие к моему роду, ты бы сочла, что каждое моё слово пропитано ложью.
— Почему ты решил, что я тебе не доверяю? — слегка подалась вперёд Амариллис.
— Для чего же тогда ты пыталась выследить меня в трущобах?
— Я хотела помочь, — возразила она.
— Ты называешь помощью — посещение трущоб Амариллис, которую здесь не особо любят? Найти нужную информацию я способен в одиночку, но вместо этого отвлекаюсь на твоё спасение, — осклабился Мефистофель, резко открывая глаза.
Амариллис промолчала, наблюдая, как они из карих становятся золотистыми, а зрачки расширяются и вытягиваются. Отчего-то под этим взглядом она почувствовала себя нашкодившим ребёнком, которого отчитывает родитель.
— У тебя глаза изменились, — проговорила разбойница. — Как в тот раз на балу.
— Это тебе показалось, — демон моргнул и одарил её взором честнейших карих очей. — Пей, пока не остыло, — кивнул он на кружку.
— Я думала, что это для тебя, — Амариллис сделала глоток и почувствовала странный привкус.
— Предпочитаю более редкие напитки.
— Кстати говоря, а откуда в трущобах столь дорогое удовольствие, как шоколад?
— Барон Вебер оказывает этому заведению поддержку, назовём это так, — ответил демон после непродолжительного молчания. — Уделяя особое внимание актёрской труппе.
Амариллис всмотрелась в черты его лица, пытаясь уловить хоть намёк на то, что Мефистофель глумится над ней. Тщетно.
— Большая часть аристократов, вряд ли снизошла бы до помощи тем, кого считает ниже себя, — с грустью проговорила Амариллис. — Тебя не поймут и высмеют в обществе.
— Я не праведник и не бескорыстный благодетель, но ценитель творческих людей — художников, музыкантов, писателей, актёров. Их душ. Удивительные цвета и тончайшие ароматы, — с неподдельным восхищением произнёс Мефистофель. — «Развлечения», устраиваемые знатью, пропитаны унынием. Почему бы не насладиться редкими искрами таланта среди безграничной серости, раз я пробуду в Камазене некоторое время?
Амариллис покачала головой, отставляя кружку, так и не допив её содержимое. Правая рука до сих пор немела, поэтому разбойница стянула перчатки и принялась растирать пальцы и запястье.
— Мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь. Кто такой этот Уотан?
— Не самая умная мысль — спрашивать в лоб.
— Наглость — второе счастье. К тому же, ты сам предложил сотрудничество, скрывать нечто важное от меня невыгодно.
Мефистофель едва ухмыльнулся, потягиваясь в кресле:
— Уотан — талантливый и смышленый паренёк. У меня была назначена с ним встреча сегодня.
— Твой информатор? Думаешь, что он не случайно плохо себя почувствовал именно в день встречи?
— Это я выясню, но уже без твоей «помощи», — с долей сарказма ответил Мефистофель.
— Я же извинилась, — поджала губы Амариллис.
— Да? Что-то не припоминаю. Впрочем, я не судья, поэтому не стоит оправдываться, — демон скользнул взглядом по её рукам. — Болит?
— Немного.
Мефистофель поднялся одним плавным движением и, подойдя к разбойнице, взял её ладони в свои.
— Днём занесу подходящую мазь.
— У меня и так вся комната… — то ли от усталости, то ли от прикосновений демона, Амариллис почувствовала, что её неуклонно тянет в сон, — …пропахла тиной.
— Я же не возмущаюсь, что из-за твоих духов от моей одежды будет нести розами.
— О, нашел, с чем сравни… — веки разбойницы смыкались против её воли. Амариллис вспомнила странный привкус горячего напитка. Как глупо она попалась. — Что… ты…
Демон присел и, заглядывая в глаза, кончиками пальцев провёл по её лбу.
— Завтра можешь сколько угодно обвинять меня в смертных грехах, а сейчас — спи.
Сил противиться у Амариллис уже не было.

— На бедняжку напали? — голос звучал так, будто его обладатель прикрывал рот толстым шарфом. Она попыталась открыть глаза, но из этого ничего не вышло.
— Да, один хорошо тебе знакомый человек, — Амариллис едва вздрогнула, речь Мефистофеля она смогла различить отчётливо.
— Клеменс, что ль? Ох, вот никак на него с дружками управу не найти. Заходил ко мне с утра, требовал плату за «охрану». Конечно, я отказалась, но ведь пришлёт же своих громил.
— Он уже никого и никуда не пришлёт, — равнодушно протянул Мефистофель.
— Друг мой, я понимаю, что ты вступился за девочку, но нельзя же безрассудно рисковать своей жизнью, — Амариллис послышалось искреннее волнение. — Ах, но с тобой же бесполезно говорить об этом. Если бедняжке негде жить, то она может остаться здесь, давно толковую помощницу разыскиваю.
— У неё есть дом и семья.
— Охо-хо, юная да глупая, — раздался осуждающий вздох. — Повзрослеет, тогда, может, и поймёт, что своими выходками доставляет беспокойство родным людям. Надеюсь, что девочка не на свидание с тобой спешила.
— О да, для полного счастья в этой жизни мне не хватает игр в страсть с влюблённой девчонкой, — с ядовитой насмешкой промолвил Мефистофель.
— И это говорит юнец, а не старец, — прозвучал хрипловатый женский смех.
Демон не ответил, Амариллис почувствовала прикосновение, а после её взяли на руки.
— Если будут расспрашивать…
— То ты провёл весь вечер здесь, и это могу подтвердить не только я. О, и, конечно же, никаких таинственных незнакомок с тобой рядом не находилось.
— Приятно иметь дело с умными людьми.

~+~

Амариллис огляделась. Нечистый Горбун, вряд ли скрывался в одной из могил, а вот склепы не мешало бы проверить. Амариллис вдохнула и попыталась унять внезапную дрожь. Чем ближе она подходила к старым склепам, тем неуютнее себя чувствовала. Амариллис отчётливо различила шорох и тихий скулёж. Направив светильник в сторону звуков, она заметила пса, прижавшегося к земле, его явно что-то сильно напугало. Сердце Амариллис птицей билось о рёбра, когда она всматривалась в непонятные силуэты.
Ночь вступила в свои права, мрачная, без звезд и месяца. Между надгробий и провалившихся склепов потянулся туман, оседающий на коже противными холодными каплями. Непередаваемый смрад разлагающейся плоти и перегнивающей земли пропитала воздух. Пёс взвизгнул и сорвался с места, пробежав рядом с Амариллис. Обогнув массивное надгробие, к ней, крадучись, приближалась сгорбленная фигура.

~+~

Мефистофель рассматривал ночной город, стоя на крыше. Его «нити» постепенно образовывали паутину, опутывавшую Камазен. Верховный демон соблюдал осторожность, дабы не привлечь внимания созданий Небес. Поэтому «нити» были слабенькими и непрочными, но Мефистофелю этого хватало. Изо дня в день ему становилось всё лучше. Демон постепенно восстанавливал силы. Усталость и голод проходили.
Заслышав знакомый перезвон, Мефистофель подавил усмешку. Амариллис вновь в одиночку направилась на поиски Нечистого Горбуна. Она говорила, что хочет проверить кладбище. Живой мертвец, среди трупов — разумно. Работая сообща, ему и разбойнице удалось узнать, что изначально Нечистого Горбуна замечали не только вблизи дворца, но и у ночлежек, но тогда никто не обращал внимания на очередного бродягу. После первого убийства это существо стало избегать людей в дневное время, выбираясь из своего логова ближе к вечеру. У Горбуна присутствовали некие зачатки разума, которые он постепенно терял, превращаясь в больного зверя. Теперь Мефистофель был уверен, что этот «демон» — создание человеческих рук. Когда в соседнем государстве процветает некромантия, а в самом Камазене обитает несколько алхимиков, способных сотворить гомункулов, подобное не удивляет.
Мефистофель потёр лоб. Сильные эмоции, испытываемые Амариллис, вызывали у него неприятные ощущения. Следовало разорвать не нужную более связь, но демон не спешил этого делать. Разбойница могла позабыть перстень и попасть в переплёт. Её благополучие волновало Мефистофеля только из корыстных побуждений. Они оба использовали друг друга для достижения общей цели, и ничего больше. Впрочем, демон собирался присматривать за Амариллис в дальнейшем. Благородные разбойники долго не живут, становясь жертвами глупости и своих менее благородных собратьев по ремеслу. Хоть Мефистофель и называл Амариллис мудрой, но на самом деле таковой её не считал. Волевая, умная и начитанная девушка, но добрая и наивная в некоторых своих убеждениях. Жаль, если она погибнет в расцвете лет. Демон тряхнул головой, понимая, что он явно недостаточно отдохнул, раз думает о каких-то сентиментальных глупостях. Их пути пересеклись лишь на время, и вскоре свернут в противоположные стороны на первой развилке… или второй…

~+~

Камазен — город контрастов, как и любая столица крупного государства. Трущобы. Грязь, смрад, узенькие улочки. Серое существование на грани нищеты. Мефистофель брёл по склизкой булыжной мостовой. Демон чувствовал пристальный взгляд Амариллис, идущей следом за ним. Разбойница не спустила ему с рук то, что её опоили безобидным снотворным. За несколько дней Мефистофель услышал от Амариллис в свой адрес массу лестных эпитетов, но и ухом на это не повёл.
Разбойница за короткий срок несколько раз побывала на волосок от смерти, испытала страх и волнение, получила неприятные повреждения, но не отдыхала, а проводила ночи без сна, пытаясь помочь беднякам и выследить Нечистого Горбуна. Даже самые сильные личности могут если не сломаться, то подойди к самой грани, и Амариллис была близка к краю. Возможно, она сама это понимала, но с упорством особы королевских кровей старалась не показывать своих слабостей. Они для принцессы Сильвии — утончённой барышни, во многом напоминающей куклу. Амариллис — волевая, храбрая женщина, ей полагается оставаться сильной в любой ситуации.
Мефистофель плевать хотел на желания и мысли разбойницы, она нужна была ему во здравии не только физическом, но и духовном.
— Август, — окликнула его Амариллис.
— Мефистофель, — поправил её демон, остановившись и бросив косой взгляд в сторону девушки. — Наедине мы можем снимать маски. Что на этот раз? Пощёчину залепить не получится, не пытайся.
— Ещё уши предложи надрать, — она поправила шарф, скрывающий нижнюю половину лица.
— Зачем же сразу драть, когда можно нежно поцеловать?
— Я тебе их проколю, — серьёзно пообещала Амариллис. — Нежно.
Мефистофель фыркнул, скрывая уши волосами — хоть он и находился в облике человека, но шутка разбойницы ему не понравилась. От обиженной девушки можно ожидать чего угодно. Впрочем, то, что рядом с ним находится представительница прекрасного пола, мало кто мог разглядеть. Потрёпанная куртка и мешковатые штаны, ботфорты и плотные перчатки, волосы, заплетённые в косу и убранные под шляпу — подходящий наряд для трущоб, чтобы не выделяться.
— Так что ты хотела узнать?
— Куда мы идём? Я думала, в «Рябую Курицу», ведь Уотан там работает и живёт.
— Работает — да, но живёт он со своей семьёй.
— Он что-нибудь выяснил? — спросила Амариллис, продолжая борьбу с шарфом, который явно мешал ей нормально дышать.
— Не знаю, парень бредил всё то время, пока я находился рядом. Оставленные мной лекарства должны были помочь, — Мефистофель вплотную подошёл к разбойнице.
— Вновь что-то замышляешь? — Амариллис попятилась, неуверенность в движениях выдала её с головой. Недоверие.
— С чего это? — Мефистофель аккуратно поправил её шарф, чтобы он укрывал горло и половину лица, но ничем не мешал Амариллис. — На этот раз ты сама со мной напросилась.
— Мне кажется, что, работая в паре, мы будем друг друга дополнять, — разбойница хотела по привычке положить руку на эфес сабли, но тут же вспомнила, что не взяла её с собой. — Узнаем что-нибудь, схватимся за ниточку и сразу размотаем клубок, вместо того, чтобы терять время в ожидании часа встречи.
— Я уже сказал, что чёрт с тобой, — едва заметно ухмыльнулся Мефистофель.
— Послушай, — Амариллис нагнала его и теперь шла рядом. — А почему мы, собственно, добираемся до нужного места пешком?
— Лошади привлекут ненужное внимание к нашим персонам.
— Я не о том. Ты же умеешь летать, проще было добраться до соседнего здания, там уже спуститься и…
— «Отчего ты, находясь среди людей, принимаешь демонический облик?» — на днях спросила ты и получила ответ. Теперь, наоборот, хочешь, чтобы я находился в истинном облике. Понравилось прибывать в моих объятиях? — на самом деле, будь он в одиночестве, действовал бы так, как предположила разбойница. Но полёт с возмущающейся и сопротивляющейся девицей на руках демона не прельщал.
Амариллис издала звук, отдалённо напоминающий фырканье, при этом она пыталась кое-кому подражать. Мефистофель резко свернул за угол, утянув за собой разбойницу. Тьма укрыла их обоих, позволяя демону сбросить маску человека. Мефистофель расправил крылья, подхватывая Амариллис на руки. Ему нравились полёты — прикосновения ветра к чувствительным крыльям и пьянящее чувство свободы.
— Мог и предупредить, — Амариллис вцепилась в накидку Мефистофеля, но страха или раздражения он не почувствовал.
— Считай, что предупредил. Понравилось-таки?
— Дух захватывает, — призналась разбойница.
Мефистофель опустился на небольшой балкон и слегка нахмурился, когда ветер донёс до него тончайший аромат, который люди редко улавливали.
— Что-то случилось? — Амариллис вглядывалась в темнеющие окна. — Помню, ты говорил, что нас нельзя увидеть, но можно почувствовать. В этом дело?
— Нет, — резко вдохнул ночной воздух Мефистофель. — Смертью пахнет, — он указал на соседнее здание.
Амариллис поёжилась:
— Нечистый Горбун?
— Возможно, или в дом проникли воры и вырезали всю семью парнишки.
— Идём, нужно проверить.
— Ты остаёшься, — остудил пыл Амариллис Мефистофель.
— Не указывай мне, — в её голосе появились властные нотки. — Я не останусь в стороне, если могу хоть чем-то помочь тем, кто в этом нуждается.
Мефистофель приложил ладонь к лицу, со стороны наверняка казалось, что он судорожно вздохнул, но на деле демон пытался подавить смех.
Без оружия. Не зная, что её ожидает. Но исполненная решимостью и отвагой дева рвётся на помощь. Похоже, что принцесса Сильвия увлекалась совсем не теми книгами, которые должны привлекать внимание девушки её возраста.
Совладав с собой, Мефистофель щёлкнул пальцами, и левую ладонь его на мгновение объяли язычки пламени.
— Думаю, пользоваться им умеешь, — демон протянул Амариллис пистолет. — Я скроюсь в тенях, но буду рядом.
Разбойница понимающе кивнула, забирая оружие.
Мефистофель не испытал ничего, кроме досады, когда в доме, где обитали родные Уотана, они обнаружили растерзанные тела. Он первый заметил силуэты в гостиной и успел привлечь Амариллис к себе, укрывая крыльями прежде, чем она разглядела детали.
— Они…
— Да, они мертвы, — ответил на невысказанный вопрос Мефистофель. — Это без сомнения работа Горбуна.
Амариллис судорожно вздохнула и прикоснулась к его крыльям:
— Я должна это увидеть.
— Как хочешь, но станет плохо — сама виновата будешь.
— Не станет, и хватит обращаться со мной так, словно я — тепличный цветок.
Мефистофель сдержанно хмыкнул и позволил разбойнице узреть обезображенные тела. Амариллис побледнела, но не издала ни звука. Света от сиротливой лампы, стоящей на столике, хватало, чтобы она могла рассмотреть подробности. Мефистофель обошёл разбойницу и приблизился к трупам, склоняясь над ними. Мало того, что у Нечистого Горбуна не было души, он ко всему прочему не имел своего собственного запаха. Демон пытался отыскать хоть волос, оставленный этим существом, но тщетно.
— Не понимаю, за что? — едва слышно произнесла Амариллис, ни к кому, по сути, не обращаясь.
— Просто так, — усмехнулся Мефистофель, взглянув на труп девочки, которая и в посмертии сжимала в руках тряпичную куклу. — Не ищи смысла и логики в этом.
— Погибли безвинные люди, а ты глумишься…
— Поверь, о смерти я знаю лучше тебя. Она — часть существования. Гибель тела не так страшна, как тебе кажется, есть более жуткие вещи, — до чуткого слуха демона донёсся еле слышный стон.
— Что случилось? — спросила Амариллис, когда он принял человеческий облик и направился к небольшой комнатушке.
Хлипкая мебель перевёрнута и разломана. Разбойница, последовавшая за ним, приподняла лампу, в бледном свете отчётливо стал заметен кровавый след на полу, тянувшийся от кровати к комоду. Мефистофель без колебания распахнул дверцы.
— Барон… — испуг в серых глазах Уотана сменился узнаванием. — Пришли…
— Да, пришёл, — демон взглянул на рану, которую мальчишка зажимал руками.
— Я видел… — Уотан с трудом сглотнул.
— Рассказывай, — Мефистофель склонился к нему и провёл пальцами по слипшимся от пота светлым волосам мальчишки.
— У него глаза… синие, как вечернее небо.
Мефистофель едва заметно вздрогнул, вспоминая холодный взгляд тёмных глаз Лорда Люцифера. Он отогнал видение, Горбун не мог быть инкарнацией его господина.
— Сделай хоть что-нибудь, он же… — голос Амариллис дрогнул.
— Найдите, пожалуйста, — Уотан вцепился в рукав его камзола.
— Найду, — пообещал Мефистофель, пальцы скользнули по скулам и подбородку мальчишки, замерли у горла.
— Ночлежки… — на последнем издыхании произнёс Уотан.
— Не смей! — разбойница слишком поздно поняла его замысел.

Мефистофель стряхнул с когтей кровь и насмешливо фыркнул, заметив, что Амариллис направила на него пистолет. Она целилась в то место, где у людей находилось сердце.
— Чем я заслужил честь пасть от твоей руки?
— Иногда я думаю, что ты такой же, как Нечистый Горбун, — гневно смотрела на него разбойница. — Несёшь смерть, словно бешеный пёс.
— Какое интересное сравнение, — ворчливо проговорил Мефистофель. Ему часто говорили о собачьей преданности Лорду Люциферу, поэтому Мефистофелю не особо нравились упоминания этих животных и приравнивание к ним.
— Я понимаю, что мальчик не выжил бы с такой раной, — Амариллис опустила оружие, справившись с эмоциями. — Но можно было хотя бы попробовать облегчить боль.
— И продлить тем самым агонию? — Мефистофель придал когтям вид человеческих ногтей.
— Вот почему почти каждый раз ты оказываешься прав?
— Живу долго, — с долей сарказма произнёс он. — Я приведу полицию и сыграю роль невольного свидетеля, поэтому возвращайся в замок.
— Мальчик упомянул про ночлежки. Я лучше постараюсь разузнать что-нибудь полезное, всё равно уснуть сегодня не смогу.
— Как пожелаешь, но постарайся не впутаться в очередную историю.
— Знаешь, твоя «забота» хуже, чем заноза под ногтем, — заявила разбойница, резко развернувшись и направившись к выходу.
— В следующий раз, если захочешь избавиться от «заботы» и моего присутствия, то целься в голову. Изгнать демона — это же благородный поступок, не так ли?

~+~

Чужое удивление, смешанное с ужасом, проникло в сознание Мефистофеля, а после последовал зов. Амариллис мысленно просила у него о помощи, сама того не осознавая.
Он переместился к разбойнице и оказался, как ожидал, среди надгробных плит.
Амариллис, тяжело дыша, прижималась к одной из них спиной. В дрожащей правой руке разбойница сжимала пистолет. Мефистофель ощутил противный запах пороха.
— Горбун… — она облизнула пересохшие губы.
— Что? — он помог Амариллис подняться.
— Я его ранила, — она указала в сторону дулом пистолета, пытаясь глубоко дышать.
Мефистофель не стал тратить время на пустые разговоры, мгновенно оказавшись там, где земля была пропитана маслянистой жидкостью. Растерев небольшой комок пальцами, он улыбнулся. Кровь Нечистого Горбуна, пускай и смешанная с почвой, позволяла выследить это создание.
— Не отвлекай, — бросил через плечо Мефистофель, заслышав шаги Амариллис.
Церковь, находившаяся неподалёку, лишала его возможности призвать низшую нечисть для грязной работы. Лишние примеси не позволяли создать подходящий амулет, чтобы выследить Горбуна при помощи карты. Поэтому Мефистофель решил использовать простейший, хоть и грубый способ.
Слова, срывающиеся с его губ, сплетались в паутину заклинания. Чужая боль, словно копьё, вонзилась в грудь.
— Мефисто? — взволнованный голос и тёплое прикосновение к руке.
— Я же сказал, чтобы ты меня не отвлекала, — не скрывая раздражения, промолвил Мефистофель. Одновременно стараясь отвлечься от неприятных ощущений и попытаться проникнуть в сознание Нечистого Горбуна.
— Мне показалось, что тебе больно, — Амариллис поджала губы.
— Терпимо, но вот стрелять ты не умеешь.
— О чём ты говоришь? — нахмурилась разбойница. Её взгляд скользнул по лицу Мефистофеля. — Это было заклинание? Что ты сделал?
— Пытаюсь отыскать нашего «друга», — выдохнул демон. Страх, испытываемый Горбуном, отвлекал от цели.
Амариллис явно намеревалась засыпать его вопросами, но благоразумно промолчала. Мефистофель сосредоточился на поиске.
Боль. Тяжесть. Сердце, перегоняющее кровь. Его собственный запах, вызывающий панический ужас. Где-то рядом скулит пёс. Перед глазами всё сливается. Худые пальцы проводят по надгробной плите, оставляя тёмные следы.
Он потёр виски и сбросил наваждение.
— Он всё ещё на кладбище, — произнёс Мефистофель, прежде чем взмыть верх.
Демон не собирался изображать из себя благородного воина, коим он и не являлся. Поэтому, приметив крылатую тень, скользящую средь могильных плит, Мефистофель на мгновение скрылся из виду, незаметно приблизившись к Нечистому Горбуну. Существо замерло, по-звериному втягивая в себя воздух. Мефистофель, призвав пламя и обратив его в осязаемое оружие, нанёс точный удар, по уродливым крыльям Нечистого Горбуна, рассекая мышцы, травмируя суставы, разрубая хрящи и кости.
До Мефистофеля донёсся голос Амариллис, вот только слов он не разобрал. Но не из-за воплей существа, распластавшегося перед ним на земле. Демону удалось рассмотреть, кого же жители Камазена наградили прозвищем Нечистый Горбун.
Мефистофель прикусил нижнюю губу клыками, что делал очень редко, лишь в моменты, когда испытывал сильные эмоции, и заставил существо взглянуть на себя. Амариллис, слегка прихрамывая, приблизилась к ним, направляя ненужный для нечеловеческих глаз светильник на Горбуна.
— Быть не может, — растерянно произнесла Амариллис. — Это же…
— Всего лишь оболочка, — Мефистофель вздохнул, заметив, что в знакомых тёмных глазах плескались боль и животный страх. Ни человеческой души, ни тем более демонической сущности в этом теле не было. — Гомункул.
— Гомункул? Но почему же он так похож на Георика? — демон уловил, как едва дрогнул голос Амариллис.
— Гомункулов создают при помощи алхимии. Кто-то хотел придать ему именно такую форму, — существо, внешне напоминающее Георика, тихо поскуливало у ног Мефистофеля, пытаясь отползти, но повреждённые крылья мешали этому. Демон рассмотрел, что они на самом деле были костяными, тонкая кожа клочками сползала с наростов. И всё же гомункул мог парить, управляя воздушной стихией, и скрываться в тенях, когда ещё обладал зачатками разума.
Амариллис что-то ещё у него спрашивала, Мефистофель машинально отвечал, не пытаясь ухватить нить разговора. Некий алхимик в Камазене пытался создать не просто гомункула, а сотворить самого Дьявола. Нечистый Горбун — просто неудачный экземпляр.
— Он же общался с людьми и…
— И убивал их, пожирая человеческую плоть, — напомнил Мефистофель. — Отвернись, на его агонию тебе не стоит смотреть.
На этот раз Амариллис не стала с ним спорить. Охотники выслеживают и уничтожают зверей-людоедов, этот гомункул ничем не отличался от больного, ослабшего хищника. Ничем, кроме внешности.
Мефистофель знал массу способов отнятия жизни, для Горбуна он избрал такой, который не оставил бы никаких следов пребывания этого существа в мире. Мефистофель положил ладонь на лоб гомункула, осязая дрожь, бившую его тело. После были только вой и огонь, охвативший оболочку существа изнутри.
Мефистофель стряхивал прах с одежды. Амариллис, опустившаяся на корточки, оттирала губы платком, борясь с приступом тошноты. Он, давно привыкший к вони палёных волос и смраду горящей человеческой плоти, прошёл мимо, растворяясь во тьме.

~+~

Ветер трепал её волосы. Хлестал по лицу, давая пощечины. Несмотря на плохую погоду, Амариллис покинула дворец. Её целью был не особняк какого-нибудь аристократа, она направлялась к Мефистофелю. Амариллис хотела поговорить с ним ещё днём, но барон Вебер отсутствовал во дворце.
Марин поведала ей, что Бруно Гленингу удалось каким-то непостижимым образом сбежать из-под стражи. Амариллис мучили нехорошие подозрения. Гомункул, созданный при помощи алхимии, мог оказаться творением рук Бруно. Возможно, что он — один из многих подобных существ. Если Бруно способен управлять этими созданиями, то жителям города угрожает опасность. Мефистофель разбирался в магии и алхимии, поэтому мог что-то знать на этот счёт.
К тому же, когда Амариллис в последний раз его видела, демон сам на себя не походил, каким-то устало-растерянным выглядел. Говорят нельзя прикасаться к злу, ведь оно может поглотить, и ещё, что демоны всегда лгут. Словами, сердцем, и всем своим видом. Амариллис начала в этом сомневаться. Мефистофель играл словами, придавая им иное значение, отравлял правду сарказмом, но при этом оставался честен, насколько это было возможно для создания тьмы.

Бледные пальцы отстукивали нервный ритм по перилам. Амариллис с ловкостью белки спрыгнула на балкончик, осматриваясь. Сейчас разбойница не могла его увидеть. Мефистофель находился в плохом настроении, и на разговоры с Амариллис его не тянуло. Этой ночью он ожидал вовсе не разбойницу, а иного гостя, который опаздывал.
Амариллис вместо того, чтобы уйти, приблизилась, невидящим взглядом уставившись на него. После кончики девичьих пальцев коснулись кожистого крыла.
Мефистофель покосился на свой перстень, дающий разбойнице возможность не видеть, но осязать, и блаженно прищурился от прикосновений Амариллис. У падших созданий Небес крылья обычно были совершенно иными — оперёнными, покрытыми шипами, защищавшими в сражениях. Мефистофель гордился своими кожистыми крыльями, так же, как и рогами, давно привыкнув к некоторым их особенностям.
— Мефисто? — голос Амариллис звучал слегка обеспокоенно.
— Советую держать руки подальше от моих крыльев, — Мефистофель позволил разбойнице себя узреть. Конечно, проще было исчезнуть, но девушка явно искала его с определённой целью, а это означало, что от своего она не отступится.
— Так и знала, что это ты, — улыбнулась Амариллис, а после перевела взгляд на свою ладонь. — Прости, тебе, наверно, неприятно.
— Не неприятно, — он развернул крыло. В лунном свете под тонкой кожей стали заметны крупные сосуды. — Но лучше избегать такого рода прикосновений, а то я решу, что ты собралась меня соблазнить.
Амариллис убрала руки за спину и сощурила правый глаз, внимательно глядя на Мефистофеля.
— Глумишься, — покачала головой разбойница, усаживаясь на перила.
— Возможно, — хмыкнул он.
Крылья — уязвимое место. Мефистофель привык к тому, что их ломали и разрывали в клочья в пылу битв, но неуютно себя чувствовал, когда кто-то проявлял намёк на ласку, прикасаясь к тонкой коже, хоть это и было приятно.
— Наше партнёрство окончено с того момента, как погиб Нечистый Горбун. Что тебе от меня понадобилось?
— Почему днём барона Вебера не было во дворце? — задала встречный вопрос Амариллис.
— Барон навещал одного старинного друга, — Мефистофель сказал правду, но лишь отчасти.

— День добрый, господин Вебер, — мальчишка, открывший ему дверь, широко улыбнулся. — Если вы к хозяину, то немного разминулись.
Тимоти — ещё одна маска. Совсем недавно парнишка служил Георику, заодно, обучая его алхимии. Тимоти не последовал за графом Забериском, оставшись в Камазене.
На это у него была особая причина, о коей демон прекрасно знал.
Мефистофель великолепно играл свою роль молодого аристократа, заведя множество полезных и не очень знакомств. «Хозяину» данного обветшалого на первый взгляд особняка он поставлял запрещенные ингредиенты. Ни у кого не вызовет лишних подозрений посещение бароном Вебером «друга».
— Нет, на этот раз я пришёл к тебе, — вкрадчиво произнёс Мефистофель.
— Ко мне? Ежели переманить хотите, то откажу, — деловым тоном проговорил Тимоти, поправляя кепку.
— Для чего же переманивать того, кто рано или поздно сам попадёт ко мне, Парацельс?
После этих слов парень помрачнел, жестом пригласил его войти и молча проводил в каморку, где уселся на кровати.
— Тебе известно, кто я, — голос Парацельса хоть и звучал юно, но интонации выдавали в нём человека, прожившего долгие годы. — Не будь невеждой и назови своё имя, демон.
— Тебе известно, кто я, — иронично сказал Мефистофель, представая перед алхимиком, создавшим Философский Камень, в истинном облике.
— Князь Тьмы, — с горечью проговорил Парацельс. — Для чего же ты пришёл?
— Для разговора, не более.
— Я слушаю.
— Тебе известно о существе под прозвищем Нечистый Горбун?
— Да, по слухам это демон, — усмехнулся Парацельс. — Но твоё присутствие их опровергает. Слуги не стали бы вести себя подобно диким животным в присутствии хозяина, а ты никогда не отличался любовью к бессмысленному насилию.
— Верно, — кивнул Мефистофель. — Нечистый Горбун — гомункул.
— Откуда тебе это известно?
— Я его уничтожил, но могу с уверенностью сказать, что в Камазене есть ещё подобные существа, — Мефистофель сумел уловить в городе присутствие похожих созданий, используя кровь Горбуна.
— О, и поиски привели тебя ко мне? — поинтересовался Парацельс.
— Нет, ты не настолько самоуверен или безумен, чтобы пытаться создать тварь, подобную той, что я повстречал.
— Тварь? Из твоих уст это звучит довольно странно. Чем же данный гомункул отличался от остальных, позволь узнать.
— Алхимик пытался сотворить не человека, но демона, — Мефистофель сложил руки на груди. — Кроме тебя в Камазене лишь один человек способен на такое.
Прожив сотни лет, Парацельс знал о многих тайнах Небес, Чистилища и Ада. Он понимал, что существуют границы, которые лучше никогда не пересекать. Алхимик стянул кепку, забросив её в угол каморки, и взъерошил волосы.
— Бруно, — произнёс он, уставившись в пол.
— Да, твой ученик желал заключить со мной договор, — с отвращением проговорил Мефистофель.
— Получив отказ, Бруно решил сотворить своего собственного демона? Безумие.
— Ты сам породил его, Парацельс.
— Я этого не отрицаю, — алхимик одарил его усталым взглядом. — Я пытался исправить свою ошибку, хотел отыскать Бруно и… Что теперь вздыхать, он в королевской тюрьме, туда и мышь не проскочит.
— Мышь нет, а я смогу.
— К чему ты клонишь, Князь Тьмы?
— Бруно Гленинг совершит побег, ты сможешь воплотить в жизнь свой план, я же взамен получу интересующую меня информацию.
— Что же ты желаешь узнать?

— В Камазене есть ещё демоны? — удивилась Амариллис. — Ты же уверял…
— Я сказал, что барон навещал старинного друга, — перебил её Мефистофель. — Научись не только слушать, но и слышать. Но ты не проведать меня пришла, поэтому говори начистоту, я немного занят этой ночью.
— Я знаю, кто мог создать того гомункула. Это существо недавно совершило побег из тюрьмы, — разбойница теребила рукав платья.
— Существо? — Мефистофель слегка изогнул правую бровь.
— Поверь, он не человек, колдун, алхимик, предатель. Чудовище, — голос Амариллис всё же дрогнул, но не от волнения, от гнева.
— И всё это — Бруно Гленинг.
— Ты знаком с ним?
— Довольно неприятный представитель рода человеческого. Не волнуйся, он сейчас далеко от Камазена… Очень далеко, — мрачно улыбнулся Мефистофель.
— Отчего такая уверенность?
— Я просто знаю, — он провёл когтями по перилам, оставляя еле заметные царапины.
— Он в Аду? — в голосе Амариллис, как ни странно, звучала надежда.
— Всё может быть.
— Тебе нельзя говорить о таком? Не важно, я рада, что этот мир избавился от такого чудовища, — Мефистофель почувствовал тьму в душе разбойницы. Ненависть к Бруно посеяла в ней семена порока, а ещё там присутствовала зависть и немного гордыни. Мефистофель провёл языком по клыкам, ему нравилось подобное сочетание. — Я пришла, потому что ты — единственный из всех, кого я знаю, кто разбирается в магии и алхимии. Бруно мог создать не одного гомункула, а раз он сбежал, то был вполне способен выпустить их в город. Поэтому хотела посоветоваться с тобой.
Мефистофель задумался, его путь вновь пересёкся с тропой Амариллис, но он не торопился составлять разбойнице компанию.
— Возможно, ты права, и существует ещё несколько гомункулов. Я постараюсь выяснить, так это или нет.
— Значит, чёрт со мной? — хитро улыбнулась Амариллис.
— Да, — вздохнул Мефистофель.

~+~

— Ты задержался, Парацельс, — он стоял в тени у входа в особняк.
— Для создания, у которого впереди вечность, ты нетерпелив, — алхимик спешился.
Конь мышастой масти косил глазом на Мефистофеля, но вёл себя спокойно. — Мне нужно было уладить кое-какие дела.
— Тимоти Риари этой ночью исчезнет из Камазена?
— Именно, — Парацельс откинул капюшон плаща, в который кутался. — Побудешь гостеприимным хозяином?
— Отчего же не побыть, — дверь, ведущая в особняк, сама распахнулась.

— Здесь ничего не изменилось, — Парацельс провёл пальцами по корешкам книг.
— О, ты ошибаешься, — Мефистофель когтём поддел одну из «нитей», прислушиваясь к звучанию пороков.
— Позволишь забрать некоторые ингредиенты? Они мне понадобятся в пути.
Мефистофель кивнул. Ему не было нужды в большей части алхимических составляющих, хранящихся в лаборатории. Парацельс аккуратно обернул пару склянок в плотную ткань и убрал их в сумку.
— Я выполнил свою часть нашего соглашения, — напомнил ему Мефистофель.
— Да, моя очередь, — мягко улыбнулся Парацельс. — Лаборатория находится во дворце.
— Под дворцом. Я знаю о месте, недаром именно там первоначально часто замечали Горбуна.
— Верно, — Парацельс склонил голову к левому плечу, не сводя взора тёмных глаз с Мефистофеля. — Бруно оградил её замысловатым барьером. Увидеть вход способен лишь он или тот, кто старше его.
— Об этом мне известно, но там два барьера.
Несмотря на то, что он восстановил часть могущества, преодолеть магический барьер оказалось Мефистофелю не под силу. Поэтому он предложил сотрудничество Парацельсу. Связываться с самим Бруно Мефистофель не желал, ведь тот, скорей всего, потребовал бы заключить контракт.
— Особа, принадлежащая к королевской семье должна пригласить тебя. И сделать это добровольно.
— При этом ни Хардланд XIII, ни принцесса Сильвия не в силах разглядеть проход, а сам Бруно более не имеет никакого отношения к их роду.
— Верю, что ты отыщешь способ обойти эту преграду, — уверенно проговорил Парацельс.
— Если существо без души и разума сподобилось на это, то что говорить обо мне, — демон слегка оскалился.
— Более я никому и ничего не должен в этом городе, — Парацельс обошёл его, направляясь к лестнице, ведущей из лаборатории наверх. — Когда-нибудь увидимся, Князь Тьмы. Возможно, к тому времени твои поиски завершатся успехом, и ты будешь носить иной титул.

~+~

Сильвия отложила книгу, когда до неё донёсся шелест крыльев. Демон обещал сообщить ей, если узнает что-нибудь об иных гомункулах. Сильвия вслушалась в шорохи, различая голос Мефистофеля.
«Мне нужно с тобой поговорить. Желательно, не дожидаясь ночи».
— Марин, ты не могла бы пригласить господина Вебера, — Сильвия вскинула глаза на свою служанку, которая подбирала подходящее платье для очередного выхода в свет. — Я нехорошо себя чувствую.
Марин загадочно улыбнулась и покинула покои. Среди знати ходили самые невообразимые слухи о романе принцессы и барона. Естественно её служанка в них не верила, но в последнее время подозрительно часто расспрашивала Сильвию о «господине Вебере».
— Нет ничего удивительного в том, что принцесса простыла, — тихо проговорил Мефистофель, пропуская Марин вперёд. — С её любовью к прогулкам в пасмурную погоду, да ещё и в таких лёгких платьях. Современная мода губит девушек.
— Увы, красота требует жертв, — её служанка улыбнулась уголками губ.
— Позвольте не согласиться, — мягко произнёс «барон» и, повернувшись к Сильвии, слегка поклонился. — День добрый, ваше высочество.
Марин сославшись на дела, оставила их наедине, хотя Сильвия не помнила ничего, что могло бы потребовать срочного вмешательства её служанки.
— Знаешь, мне кажется, что Марин в тебя влюбилась, — проводя по перстню Мефистофеля, который она теперь безбоязненно носила, произнесла Сильвия.
— На самом деле она думает, что это тебе нравится барон Вебер, — фыркнул демон, взяв в руки книгу, которую она читала. — Не удивлюсь, если и король придёт к аналогичной мысли.
Сильвия тихо рассмеялась:
— Это и есть твой коварный план — завоевать доверие людей и стать правителем Хардланда?
— Конечно, днём и ночью мечтаю о том, чтобы похитить сердце юной принцессы и взойти на престол, — меланхолично проговорил Мефистофель. — Среди знати есть те, кто желает тебе добра. Они будут рады, когда ты унаследуешь трон.
— Это произойдёт лишь в их мечтах, — вздохнула Сильвия.
— Ты тоже решила погрузиться в грёзы, раз читаешь о чужеземных императрицах?
Она забрала у демона книгу и, поднявшись из-за стола, вернула её на законное место.
— Так что ты узнал? — перевела она разговор в нужное русло.
— Лаборатория, где Бруно создавал гомункулов, похожих на Горбуна располагается под дворцом.
— Под дворцом?! Но это не возможно.
— Отчего же?
— Отец не позволил бы Бруно заниматься алхимическими экспериментами.
— Его величество не знал про создание гомункулов… По крайне мере, тех, что в находятся в этой лаборатории, — Сильвии послышались нотки иронии. — На самом деле, спрятать нечто на самом видном месте — хорошая идея.
— Но ты смог отыскать лабораторию?
— Да. Увы, она защищена при помощи магии. Поэтому мне понадобится от тебя небольшая услуга, чтобы проникнуть в лабораторию.
— Но я ничего не смыслю в колдовстве, — удивлённо вскинула брови Сильвия.
— Зато я смыслю. Не волнуйся, от тебя не требуется ничего постыдного, — вкрадчиво проговорил Мефистофель.
— Что мне нужно сделать?
Демон извлёк из нагрудного кармана небольшой пузырёк с тёмной жидкостью и поставил его на стол.
— Выпей.
— Снотворное? — Сильвия разглядывала флакончик, который напоминал ей свернувшуюся змейку.
— Яд, — растянул губы в усмешке Мефистофель.
— Не смешно, — этот демон спасал ей жизнь не для того, чтобы собственноручно отравить.
Сильвия взяла склянку и, открыв её, почувствовала необычный аромат. На вкус же содержимое пузырька горчило, но более ничем не отличалось от обычной воды.
— Кто сказал, что это шутка? — холодно поинтересовался демон. — Небольшое количество яда там присутствует.

~+~

Мефистофель, принявший истинный облик, вёл её по знакомым с детства дворцовым коридорам. Находясь рядом с ним, принцесса оставалась невидимой для стражников и прислуги. Что именно сказал демон Марин, Сильвия не знала, но служанка со спокойным сердцем отпустила её с «господином Вебером».
Он остановился у картины, на которой неизвестный ныне мастер изобразил светловолосого воина сразившего дракона, и провёл когтём по раме. Сильвия неподдельно удивилась, когда увидела проход, открывшийся чуть в стороне от картины.
Сильвия знала несколько тайных ходов, но упоминания про этот ей не встречалось ни в книгах, ни в планах дворца.
— Надеюсь, лампу ты захватил, — нескончаемые каменные ступени, уходящие вниз и обнимающая непроглядная темень, не предвещали ничего хорошего.
— Люди, как вы существуете с таким ужасным зрением? Я могу скрыть тебя от любопытных взоров, но не лампу, — снизошёл до объяснения своей «забывчивости» Мефистофель.
— Спускаться без источника света довольно опасно, — Сильвия пошатнулась — боль иголкой прошила виски. Демон приблизился и осторожно прикоснулся кончиками пальцев к её лбу, даря приятную прохладу. Принцесса так не поняла, в какой момент оказалась у него на руках, сопротивляться сил не было, да и не хотелось.
— Вновь розы, — немного ворчливо проговорил Мефистофель.
— Мне нравятся эти цветы и их аромат. Я не собираюсь менять духи из-за твоих капризов.
— Капризы — прерогатива человеческих созданий. У меня же существуют потребности и желания. И я не желаю каждый раз тратить силы на очищение одежд от запаха твоих духов.
— Ты ворчишь, словно старик, — с трудом улыбнулась Сильвия.
— Я не ворчу, а высказываю своё мнение, — Мефистофель шагнул во тьму прохода.
Она не слышала ни шороха длинного плаща демона, ни его дыхания. Мефистофель умел передвигаться абсолютно бесшумно, но обычно, находясь рядом с ней, старался не пугать, предупреждая о своём присутствии.

Темнота. Не ночная, когда есть звезды и луна. Не та, когда закрываешь глаза. Иная.
Чуждая. Магическая.
Тишина. Не абсолютная, но пугающая до дрожи.

— Мефистофель, для чего нужен был яд? — спросила Сильвия, пытаясь отвлечься от колдовского наваждения.
— Когда ты научишься не слушать, но слышать? Я же объяснял, — голос демона звучал спокойно, на Мефистофеля волшебный морок явно не оказывал никакого действия.
— Я была немного занята, — смутившись, пояснила она. Демон в очередной раз заставил Сильвию почувствовать себя несмышленым ребёнком.
— Тем, что приписала к списку моих прегрешений ещё с десяток пунктов? Мне нужно, чтобы ты находилась на грани жизни и смерти, но при этом была в сознании. Тот яд идеально подходил для достижения нужного эффекта, но действует он недолго.
— Мог сразу разъяснить для чего это «лекарство», — поёжилась Сильвия. Слова о грани ей не понравились.
— И ты бы его выпила?
— Нет, — честно призналась она. — Наверняка существует иной способ, но ты, как обычно, избираешь простой путь.
— Существует, я мог бы вселиться в твоё тело.
— Издеваешься?
— Как можно, ваше высочество? — не без иронии хмыкнул Мефистофель. — Бруно оградил лабораторию магическими барьерами. Для преодоления одного из них требуется определённый жизненный опыт.
— Это что за намёки? — возмутилась Сильвия.
— Бруно выглядел лет на тридцать, но на самом деле он гораздо старше.
— При помощи магии продлил себе жизнь? — высказала догадку Сильвия.
— Не совсем, но мыслишь в верном направлении.
— Но ты явно старше любого человека. Для чего тогда от меня понадобилась «небольшая услуга»?
— Второй барьер не даёт проникнуть в лабораторию таким, как я, — угрюмо изрёк Мефистофель.
Сильвия погрузилась в раздумья. Бруно не просто так оградил место, где создавал гомункулов, от проникновения демонов. Или же он волновался не из-за того, что обитатели Ада попытаются переместиться внутрь, а, наоборот, беспокоился, чтобы они не вырвались наружу? Недаром же Горбуна сравнивали с демоном.
— Скажи, Бруно, он… Пытался создать демона?
— Да, — выдохнул Мефистофель. — Тот экземпляр — неудачная попытка. Он не был ни человеком, ни демоном.
— Расскажи, что от меня требуется, — теперь Сильвия понимала, отчего Мефистофель вёл себя странно и казался растерянным.
— Чтобы в лабораторию мог проникнуть демон, его должен пригласить тот, кто принадлежит к королевскому роду. И сделать это добровольно, — Мефистофель умолк, а принцесса заметила, что тьма рассеивается. — Мы почти пришли.
— По-моему, «лекарство» не подействовало. Я не вижу входа. Просто тупик, — Сильвия провела рукой по холодным камням.
Белый, мёртвый свет, исходящий от непонятных трубок, находящихся под потолком, позволял рассмотреть небольшой закуток, куда они спустились. Ни дверей, ни арки. Каменные стены и ничего более.
— Мы пришли раньше, чем оно начало действовать, — Мефистофель, стоявший поодаль у самых ступеней, сделал шаг в её сторону.
— Что значит… — Сильвия не договорила, дыхание перехватило и ей показалось, будто в сердце вогнали иглу, а ноги налились свинцом.
— Не стоит бояться, — напевно произнёс Мефистофель. Он положил руки на плечи принцессы и развернул к противоположной стене. — Постарайся увидеть.
Перед глазами всё плыло, но всё же Сильвия сумела различить очертания массивной двери, покрытой неизвестными письменами. Ей почудился запах крови и чего-то тошнотворно-сладкого.
— Эти знаки и есть барьер?
— Верно, — Мефистофель встал перед ней. — На грани жизни и смерти стирается возраст, поэтому можно узреть то, что раньше было неподвластно. Но, не время для долгих разговоров, ваше высочество.
Сильвия изумлённо воззрилась на демона, когда тот преклонил колено и осторожно прикоснулся к её левой руке губами.
— Мефисто…
— Приходится соблюдать определённые правила, ваше высочество. В противном случае, мне придётся возрождаться из горстки пепла, а это, поверьте, неприятно, — оскалился демон и склонил голову. — Позвольте переступить порог этого жилища, принцесса.
— Позволяю и добро пожаловать, Мефистофель, — произнесла Сильвия, понимая, как глупо это звучит, но в магии наверняка свои законы, как и в иных науках. Нарушишь их, и последствия будут довольно плачевными.
— Премного благодарен, — она не поняла, всерьёз ли это сказал он или вновь насмехался.
Мефистофель вскинул на неё глаза. Холодок прошёл по коже, демон, словно в душу смотрел. Боль резко схлынула, дышать стало легче.
— Получилось? — Сильвия вновь видела перед собой лишь стену.
— Да, — коротко ответил Мефистофель, поднимаясь.
— Ты шутил, или на самом деле мог погибнуть?
— По сути, я — дух, принявший физическую форму. Меня можно изгнать или лишить воплощения, закрыв на время ход в ваш мир.
— Но как Горбуну удалось покинуть лабораторию, если даже тебе не под силу преодолеть барьер без последствий?
— Мертвец. Тело без души, — пожал плечами Мефистофель. — В ней присутствуют и другие похожие гомункулы.
— Я могу пойти с тобой? — спросила Сильвия.
— Без знания о том, что там скрыто? — в его голосе звучал едва заметный сарказм. — Без оружия?
— Кто сказал, что я безоружна? —она приложила правую руку к груди, где под корсетом скрывался небольшой кинжал.
— Бросишься голой грудью на врага? — прищурил левый глаз демон.
— Мефистофель! — Сильвия мгновенно позабыла обо всём пережитом. — Почему тебе ещё никто рога не обломал за такие шуточки?
— Я же метафорически, — демон наигранно невинно хлопнул ресницами. — Всё же придётся сыграть роль благородного рыцаря, защищающего принцессу от чудовищ.
— Скорее чудовища с добрым сердцем, но жутким характером, — негромко произнесла Сильвия.
— Попрошу без оскорблений, — фыркнул Мефистофель, кладя ладони на стену.

Тёплый, влажный воздух в лицо. Клубящейся стеной то ли пар, то ли дым, самых разнообразных оттенков, не удушающий, но жутковатый на вид. И запах крови, металлической стружки и гнили.
Странный шум по ушам, по нервам.
В дальнем углу темнела тесная ниша. В ней — узенькая, прочная приоткрытая дверь. Сильвия поняла, что это ход, ведущий из лаборатории. Скорей всего, именно через него в город и выбрался Горбун.

Мефистофель скрылся в зыбком разноцветном тумане. Сильвия осторожно ступала по гладкому полу лаборатории, сжимая кинжал в руках, всматриваясь в прорехи колдовского облака, которое то смыкалось, то размыкалось перед ней.
Сильвия заметила хитроумный механизм — дерево, металл, стекло, кожа. Он походил на мехи, или, скорее, насос. От него тянулось множество трубок из неизвестных принцессе материалов. Именно от этого механизма исходил неприятный звук, и он же являлся причиной дыма.
Пар, жар и острый смрад — всё это под давлением выплёскивалось в разные стороны.
Большая часть трубок тянулась в одну сторону, где туман сгустился практически неподвижно. Сильвия отчётливо различила даже за противным скрежетом слабый стон.
Остриё кинжала перед собой.
Шаг. Другой. К переплетению трубчатых кос.
И она узрела…
Свешивающийся с края стола-помоста массивный замок, удерживающий тугую цепь. То, что находилось в цепях, хрипло дышало. Заострённые черты лица, чёрная спутанная грива, наросты на теле, длинные костяные рога, чёрные крылья. Большая часть трубок входила в этого гомункула, остальные тянулись ещё дальше — от пола до потолка, от стены к стене, к резервуарам из стекла. Один из них был разбит.
Мефистофель находился у стола, прикасаясь к чёрным перьям на крыле существа.
Демон выглядел бледнее, чем обычно, по подбородку текла тёмная кровь из прокушенной губы, но он на это не обращал внимания. Вероятно, этот гомункул напомнил Мефистофелю кого-то из обитателей Ада. Сильвия следила за движениями демона. Осторожные, почти нежные.
— Выйди, — что-то неуловимо изменилось в Мефистофеле, но до такой степени, что узнать в нём прежнего было уже невозможно.
Сильвия поспешно покинула лабораторию и закрыла руками уши, как только оказалась за тайной дверью, чтобы не слышать крики предсмертной агонии, вой и треск ломающихся костей.

— Пойдём, — мимолётное прикосновение к плечу.
Сильвия обернулась. Дверь, ведущую в лабораторию, она так и не смогла различить, но чувствовала знакомый тошнотворный смрад горелой плоти, палёных волос и перьев. Пламя, призванное Мефистофелем, пожрало живых мертвецов или живых мёртвых, бездушных созданий. Камазен был избавлен от Нечистого Горбуна раз и навсегда, но это не принесло Сильвии ожидаемой радости.
— Мефистофель…
— Что ещё? — хмуро спросил демон, ожидающий её у ступеней.
— У тебя кровь.
Мефистофель развернул правое крыло, когда заметил взгляд Сильвии, направленный на него. Тёмные капли демонической крови, ещё несколько мгновений назад стекающие на пол, теперь стремились к глубокому порезу, обращаясь в дымку, окружая рану.
— Идём, я не собираюсь находиться здесь всю ночь, — демон повернулся к ней спиной.
Сильвия промолчала, поспешив за Мефистофелем. Путь наверх ей предстояло преодолеть самостоятельно.

~+~

Он подставил лицо свету единственной луны этого мира, поглаживая пальцами чёрное перо. Мефистофель осознавал, что гомункул — просто тело, но всё равно чувствовал себя отвратительно из-за того, что собственными руками уничтожил того, кто походил на истинного Владыку Ада. Мефистофель закрыл глаза и позволил мыслям течь свободным потоком.
Наступит день, и сущность господина Люцифера пробудится от долгого сна. Владыка Ада вновь вернётся в мир. Тогда эта глупая история с гомункулами уже не будет иметь никакого значения.
— Больно? — лёгкое прикосновение к его крыльям.
— Нет, — Мефистофель отрывисто вдохнул от того, что Сильвия доверчиво уткнулась носом ему между лопаток, но промолчал.
— Это был не тот, кого ты знаешь, — её дыхание щекотало основание крыльев.
Мефистофель скривил губы в усмешке и приоткрыл глаза. Неужели он настолько жалко выглядит, что человек пытается даровать утешение?
Мефистофель тряхнул головой и призвал пламя, которое мгновенно уничтожило перо. Тёмную душу Люцифера не способен воссоздать ни один маг или алхимик. Она, и только она одна интересовала Мефистофеля, а не пустая оболочка.

~+~

Краем глаза он приметил знакомую девичью фигуру, забравшуюся на балкон.
Амариллис осмотрелась и проскользнула в комнату через открытую дверь. После уничтожения лаборатории их пути окончательно разошлись. Мефистофель продолжал играть роль барона Вебера, но старался ограничить общение с принцессой.
Что могло привести к нему эту неугомонную защитницу простого люда поздней ночью?
Мефистофель с лёгким налётом любопытства наблюдал за действиями Амариллис.
Она с восхищением разглядывала полки с книгами. Амариллис потянула руку к одному из фолиантов, но опомнившись, отдёрнула её.
— Они не зачарованы, — с ленцой протянул Мефистофель.
Амариллис вздрогнула и резко повернулась на звук его голоса:
— Раз уж ты дома, мог бы и показаться.
— Может быть, я нахожусь в неприглядном виде, поэтому остаюсь невидимым.
— В смысле?
— В прямом. Если ты забыла, я демон мужского пола. Вполне возможно, что я тут лежу во всем природном великолепии и предаюсь порокам.
— Лежишь, значит, — взгляд Амариллис скользнул по кровати. — Я тебя разбудила?
Она, придвинув кресло, уселась рядом с местом его отдыха.
— Я не сплю, в том смысле, который люди вкладываю в это слово, поэтому разбудить меня невозможно.
— Кхм, — Амариллис кашлянула в кулак, когда Мефистофель предстал перед ней во всём «великолепии».
— Я предупреждал.
— Лежать в верхней одежде на застеленной кровати — это ты называешь неприглядным видом? — негромко произнесла она, стараясь скрыть улыбку. — Но — сапоги снять не помешало бы.
— Пока я здесь живу, могу позволить себе лежать где захочу, в чём угодно и с кем пожелаю, — Мефистофель приподнялся на локте, всматриваясь в лицо Амариллис.
— Вернее сказать, с чем пожелаешь, — разбойница кивком указала на фолиант, который он пролистывал до её появления.
— В этом доме предпочитаю коротать ночи в компании книг, а не устраивать оргии.
— Избавь меня от таких подробностей. Мне хватает и сплетен о юных девах, коим барон Вебер разбил сердца.
— Не столь уж они и юны, — Мефистофель потянулся и сел на кровати.
— Неужели? Разве для демонов возраст человека имеет значение? — Амариллис поправила маску, одновременно стараясь прикрыть глаза ладонью.
— Предлагаешь мне соблазнять беззубых старых ведьм с костяными ногами? Покорнейше благодарю, этого «счастья» мне и на Лысой горе хватает.
— Где-где?
— Не важно, — Амариллис не стоило знать, чем ему приходилось заниматься на шабашах, как наместнику Владыки Ада, всё равно ведьмы из неё не получится. — Для чего благородной разбойнице понадобился чёрт на этот раз?
Амариллис протянула ему перстень:
— Хотела вернуть.
— Оставь, я сам его заберу, когда сочту нужным. Это ведь просто предлог, чтобы заглянуть ко мне? Рассказывай.
— Мне надо узнать о суккубах.
— О, теперь я понимаю, почему моё обаяние на тебя не действует, — насмешливо хмыкнул Мефистофель. — Хотя я рад широте твоих взглядов.
— Без колкостей обойтись не можешь? — холодно осведомилась Амариллис.
— Высказать своё мнение — то «ворчание», то «колкость»? Суккубы — довольно капризные и ветреные демонессы, воплощение страсти и похоти, соблазняют в основном мужчин, но женщины тоже подвластны их очарованию. Не советую связываться, они зачастую не соблюдают условия контракта и способны уничтожить того, что их призвал.
— Может ли в Камазене находиться суккуб? — Амариллис сжала руки так крепко, что костяшки пальцев побелели.
— Нет, — почувствовать присутствие столь низкой демонессы для Мефистофеля не составило бы труда.
— Уверен?
— Ты, похоже, хочешь убедить меня в обратном.
— Мне удалось узнать, что в Клубе собираются провести ритуал по призыву суккуба в наш мир. Или уже провели. Если подобное существо вырвется в город, то причинит вред простым людям и доставит неприятности тебе.
— Не пытайся впутать меня в очередную авантюру, — план Амариллис на взгляд Мефистофеля был слишком уж прозрачным. Простота подкупает сильных мира сего, но к нему это не относилось. — С истинным демоном, а не подделкой под него, я разберусь самостоятельно. Помогать тебе нести в мир абстрактное добро я не собираюсь.
— Попытаться стоило, — Амариллис поднялась и, натягивая на ходу перчатки, направилась к балконной двери. — Желаю провести приятную ночь в компании с научными трудами.
— Я сам предложу тебе сотрудничество, до этого не стоит злоупотреблять моим гостеприимством, — бросил ей вслед Мефистофель.

~+~

Старинный дом очередной «жертвы» Амариллис располагался в одном из лучших районов города. Несмотря на это, разбойнице без труда удалось проникнуть внутрь, что насторожило её. Слишком уж просто.
Стены, украшенные изящной резьбой, потолок, расписанный известными художниками, элегантные столики и кресла — всё здесь свидетельствовало о вкусе хозяина. Но вот запах…
«Смертью пахнет», — так бы сказал Мефистофель, находись он поблизости. Сегодня в «Рябой Курице» давали очередное представление, и демон наверняка находился там. К тому же, Амариллис так и не удалось уговорить Мефистофеля на партнёрство, он появлялся неожиданно, когда ей угрожала опасность, а после исчезал.
Несколько раз демон сам предлагал Амариллис свои услуги. О том дне, когда они вдвоём уничтожили Клуб Адского Пламени, в Камазене до сих пор ходили самые невероятные слухи, хоть уже и прошло несколько месяцев.
Разбойница приметила лежащего на полу старика, судя по одежде — слугу. Склонившись над ним, Амариллис закусила нижнюю губу. Впрочем, в том, что он мёртв сомнений у неё не возникло. Растёкшаяся и уже подсыхающая кровь под телом старика была тому подтверждением.
Перерезанное горло — знакомый почерк убийцы, объявившегося недавно в городе.
Он не щадил ни детей, ни женщин. Не только душегуб, но и вор. Аристократы приписывали его преступления Чёрному Тюльпану, а некоторые самой Амариллис.
— Мы снова встретились, детка, — она почти мгновенно узнала лающий, хриплый голос.
Амариллис без лишних слов обнажила оружие, поворачиваясь к убийце.
— Ну-ну, малышка, на этот раз Горбун тебе не поможет. Подох он, говорят. И тебе пора на тот свет, — разбойник, напавший на неё в трущобах, отрывисто хохотнул и направил на Амариллис дуло пистолета. — На такую занозу в заднице, как ты, пулю не жаль потратить.

Мефистофель из-под полуопущенных век наблюдал за представлением. Худощавый парень, занявший место Уотана, явно переигрывал. Отсутствие таланта новому актёру не помешало приобрести поклонниц. Мысли Мефистофеля перетекли в определённое русло. Праведником и скопцом он не был, а парень умел акцентировать внимание зрителей на своей внешности, даже находясь в гриме.
Чужие эмоции отозвались покалыванием в висках, отвлекая его от созерцания ладной фигуры актёра. Амариллис вновь впуталась в какую-то авантюру. Мефистофель незаметно для остальных зрителей и труппы покинул зал.
Он продолжал присматривать за разбойницей — уже не ребёнок, но и не взрослая, влюблённая в жизнь, юная и наивная. Ничего нового человечество не сказало Мефистофелю этой девчонкой — зависть, гордыня и слепое желание помогать, оттого и не бьющее по демоническому самолюбию.
И смелость.
— Не понравилось представление, друг мой? — окликнула его хозяйка заведения у самого выхода.
— Новичок отвратительно играет свою роль, — повернулся к ней Мефистофель, заглядывая в зелёные ведьмовские глаза. Именно благодаря этой колдунье он нашёл лазейку в мир людей после сражения с Михаилом.
— Не всем же быть столь талантливыми актёрами, как ты. Считать, что ты провёл весь вечер, выражая восхищение его игрой?
— Не только вечер, но и ночь желательно.
— Разумеется, — рассмеялась содержательница «Рябой Курицы».

Мефистофель посмотрел на пулю, лежащую на его ладони. Она предназначалась Амариллис, и, не успей он вовремя, от смерти разбойницу спасло бы лишь вмешательство посланников Небес.
— Ты в порядке? — Амариллис вновь беспокоилась не за себя.
— Царапина. Вот когда в прошлый раз меня чуть не изгнали, я был не в порядке, — припомнил Мефистофель случай в Клубе графа Сэндвича.
— Ворчишь. Значит, всё хорошо, — прикосновение к крыльям.
Отчего они этой девчонке покоя не давали?
Покосившись на несостоявшегося перепуганного убийцу принцессы, Мефистофель мрачно усмехнулся. В прошлую их встречу Амариллис спасла этому глупцу жизнь, а он пустился во все тяжкие. Некоторых человечишек жизнь ничему не учит.
— Горбун… — просипел разбойник, уставившись на Мефистофеля.
— Нет, ангел во плоти… в некотором смысле, — от ангела в нём уже давно ничего не осталось. Почти ничего.
— Не... — начала было Амариллис.
— Убивать его? Милосердие для слабых, а перед тобой прогнившая насквозь душа, не достойная его. Впрочем, — Мефистофель отбросил пулю и приблизился к щербатому убийце, — я знаю, какое наказание подойдёт подобной сущности.
— Что ты задумал?
— Увидишь, — он заслышал обеспокоенные голоса за дверью. — Тебе пора, встретимся чуть попозже.

Скрывшись в полутьме арки, Амариллис наблюдала за тем, как полицейские выводят из особняка разбойника. Потупленный взгляд, несвязное бормотание; слюна, стекающая на перепачканную кровью одежду — он походил на безумца, отрешённого от всего происходящего вокруг.
— О чём ты задумалась? — услышала Амариллис насмешливый голос.
Тени сгустились, и рядом с ней возник Мефистофель.
— Он напоминает умалишённого.
— Уверяю, не только напоминает, — скупая улыбка тронула губы демона. — В мыслях он день за днём будет проживать самые кошмарные мгновения своего существования.
— Знаешь, если бы я тогда тебе не помешала, то его жертвы остались бы в живых, — после недолгого молчания тихо подметила Амариллис.
— Не стоит сожалеть о том, что не под силу изменить, — изрёк Мефистофель. — Верное или нет, но это твоё решение. Научись держать ответ за свои поступки, без ненужных душевных терзаний.
В словах демона была некая извращённая логика. Не жалеть о содеянном. Не думать о том, что произошло бы, поступи ты иначе. Вот только…
— Ты не прав. «Ненужные душевные терзания» и делают нас людьми.
— О, яйцо учит курицу, как ей жить, — надменно фыркнул Мефистофель. — Лично я никогда ни о чём не жалел, но я и не человек. С чего тебя на философскую беседу потянуло? Приближающийся праздник так влияет?
— Наверно, — грустно вздохнула Амариллис. На ближайшую неделю были назначены торжества в честь её дня рождения. Ненужные траты, лицемерные улыбки аристократов. — Ты на бал-маскарад приглашён же?
— Да, будто больше мне нечем себя занять, кроме того, чтобы слушать ужасающую музыку, отпугивать твоих ухажёров и изображать заинтересованность во время общения со знатью.
— Ты сам выбрал роль человека из благородной семьи. Изволь играть её до конца, — тихо засмеялась Амариллис, украдкой дотрагиваясь до демонических крыльев.
— Сколько раз я говорил, чтобы ты так не делала? Порядочным барышням должно ощущать омерзение.
— Почему омерзение? — Амариллис знала, что демон чувствовал каждое её прикосновение. Исправно осыпал колкостями и ворчал, но при этом довольно щурил глаза. При встрече дотронуться до крыльев Мефистофеля — дурная и неизменная привычка.
— Они, как у летучих мышей. Женщины обычно считают подобное уродством, — демон произнёс это обыденным, равнодушным тоном. Слишком равнодушным.
— Нет, твои крылья, как у драконов. И сам ты чем-то этих созданий напоминаешь.
— Пфр, каким местом-то, кроме крыльев, конечно?
— Рогами, — Амариллис вскинула на них взор. — И пламенем.
— Откуда тебе известно, какие у драконов рога? — Мефистофель беззвучно смеялся.
— Из книг, конечно, — она оставила крылья демона в покое. — К тому же, недавно один учёный заметил в лесу неподалёку от Камазена самого настоящего дракона. Я видела записи и зарисовки.
— О, а этот «учёный» случаем не пригласил принцессу Сильвию совершить уединённую прогулку в этот самый лес?
— Ты ревнуешь, что ли? — с насмешкой спросила Амариллис и попыталась заглянуть Мефистофелю в глаза.
— Конечно-конечно, красота и благородство её высочества поразили меня в самое сердце. И теперь по ночам я вздыхаю, сидя при свечах и глядя на её портрет, — растягивая слова, произнёс Мефистофель, приложив правую руку к груди.
Амариллис не выдержала и прыснула в кулак:
— Честно, принцесса тронута таким признанием, только это самое сердце, куда тебя поразило, с другой стороны находится.
— Ты никогда не думала, что анатомия демонов отличается от людской?
— Иногда я забываю, что ты демон. Так почему же тебя заинтересовало то, как я провожу свободное время?
— Вовсе не это заинтересовало. Мне разбойников, колдунов и чудовищ хватает, не испытываю желания спасать тебя ещё и от ящерицы переростка.
— Учту на будущее, — мягко произнесла Амариллис. Она не собиралась совершать необдуманных поступков и рисковать жизнью, но неприятности сами её находили.


~+~

Свет в огромной зале казался Сильвии слишком ярким в сравнении с привычной и родной уже полутьмой.
Шуршание. Сверкание. Бесчисленные маски.
Чужие улыбки, некоторые из которых походили на демонический оскал. Впрочем, нет, не походили. Мефистофель совершенно иначе скалился.
Сильвия кружилась в танце с очередным поклонником. Ведь это праздник в её честь, принцесса обязана проявлять внимание к гостям.

Сильвия с детства привыкла к званым вечерам и балам, но сегодня ей всё это особенно не нравилось.
— В этом платье ты напоминаешь куклу, — горячий шёпот на ухо.
— А ты напоминаешь шута, — сказала Сильвия, повернувшись к «барону Веберу», который незаметно появился в зале. Костюм Мефистофеля отдалённо напоминал шутовской, но демону он шёл.
— По-моему, этот образ как нельзя кстати подходит для всего балагана, что здесь творится, — Мефистофель усмехнулся, покосившись в сторону танцующих пар, только на этот раз он не выражал своё презрение фырканьем.
— И почему ты посетил «балаган», если он тебе противен?
— Спасаю одну принцессу, но не от чудовищ, а от уныния.
— Философской беседой, или всё-таки танцем? — не удержалась от колкости Сильвия. Она до сих пор была уверена, что подобные развлечения, в отличие от спектаклей, претят «барону Веберу».
— Беседой, ведь опасно приглашать демона на танец, ваше высочество, — не без доли иронии проговорил Мефистофель.
— Даже, если и приглашу, то до первых петухов будешь обновлять мой гардероб, — припомнила она одну старую сказку о чёрте и девушке. — К тому же, ты всё равно не умеешь танцевать.
— Умею, — в прорезях полумаски полыхнули золотистые искры. — Могу продемонстрировать один-единственный раз.
По шёлку её перчаток скользнули алые когти, отчего Сильвия мгновенно похолодела.
— Ты с ума сошёл? Если тебя увидят в истинном облике, то…
— Кто увидит? — ехидно осведомился демон.
Сильвия сморгнула. Их окружал полумрак. Из окон лился лунный свет, освещая пустой зал.
— Где же все?
Мефистофель указал на тени, которые, казалось, танцуют под неведомую, неслышимую музыку.
— Иллюзия, не более. Они не заметят отсутствия барона и принцессы, но и не помешают нам.
Сильвии захотелось дёрнуть демона за заострённые уши. Хоть он определённо счастлив от этого не будет, но научится предупреждать о таких вот фокусах.
Мефистофель прищурился и вкрадчиво проговорил:
— Я сам предложил тебе танец, и мне не нужна твоя жизнь и душа, поэтому не бойся.
— Я не боюсь, — существовали люди страшнее этого демона.
Здесь у Мефистофеля были тёплые ладони. Откуда-то доносились звуки спокойной, завораживающей музыки, а от одежд демона знакомо пахло розами.
Эрцгерцог Ада полностью вёл Сильвию в странном колдовском танце, срывающем все маски, ненужные сейчас, когда они были наедине.






Back to the site: